Максим Калашников - Орден новых меченосцев

На этой же карте видно: температуры декабря на Тихоокеанском побережье Канады аналогичны температурам Японии и Южной Кореи – от плюс двух до плюс шести. А у нас на той же широте, только на противоположном берегу океана, на Камчатке – от минус двух до минус десяти. И каждый градус мороза – это сотни тысяч тонн горючего на отопление. А Западная Европа в декабре? Самая южная часть Норвегии, где, собственно, и живут почти все норвежцы, лежит в диапазоне температур от плюс двух до плюс четырех. У них море не замерзает – точно так же, как в центральной Японии. А «северная» Дания – еще теплее! Англия, Ирландия, северное побережье Франции, Бельгия, Голландия, Атлантическое побережье Канады и «суровый» Ньюфаундленд – вообще в зоне от 6 до 10 градусов тепла, на одном уровне с Шанхаем и Токио!

Поэтому, читатель, в индустриальной экономике русские и все живущие рядом с ними никогда не смогут достичь уровня благосостояния, равного западноевропейцам или янки. Да, мы можем жить лучше азиатов – и только. Тем, кто обещает русским западный стандарт жизни и тем, кто объясняет нашу более спартанскую жизнь «русской ленью» и «семьюдесятью годами коммунизма», можно плевать в глаза. Попытка гнаться за американским уровнем потребления для нашей экономики оборачивается уничтожением. А надо ли нам копировать их жизнь? Не лучше ли создать свой, русский стиль? Жить лучше американцев мы сможем лишь тогда, когда построим мощную «экономику знаний» и волшебных технологий, которые заменят собой громадные, дорогие заводы и фабрики. Но пока мы лишь уходим прочь от такого будущего.

К чему все это говорится? К тому, что если повсюду в мире установить одни и те же мировые цены на нефть, газ, дерево, металл и прочее, то держать производство и вкладывать в него капиталы будет гораздо выгоднее в Восточной Европе, чем в России. А еще выгоднее – в более теплой Западной Европе. Еще более выгоднее – в США. И уж совсем выгодно – в тропиках, в Азии и Латинской Америке, где в декабре не бывает ниже плюс четырнадцати. (Африка не в счет из-за тамошней анархии, коррупции, страшных болезней и абсолютной неквалифицированности рабочей силы.)

Это значит, что даже если русский рабочий будет вкалывать не хуже японского, наша техника и моторы вдруг станут такими же экономичными, как и западные, если мы окутаем наши дома теплоизоляцией – один черт: Россия в условиях всемирного рынка, открытых экономических границ и свободы конкуренции проиграет. Проиграет даже в случае, если наши «реформаторы» снимут с наших предприятий бремя содержания своего жилья, школ и больниц, изыскав на все это умопомрачительные деньги. И даже если наши директора все сплошь станут управляющими мирового уровня, а права акционеров в России станут защищаться лучше всех в мире. Никто в нее ничего вкладывать не будет, а «новые русские» будут только вывозить валюту из страны, создавая заводы, фабрики и рестораны где угодно – на Кипре, Тайване или в Мексике – только не в России. Все, что мы будем делать, выйдет дороже, чем в других странах. И чем сложнее товар – тем больше на него будет «налипать» затрат, связанных с климатом, а не с «русской ленью». В глобальном рынке поток импортных товаров забьет русские товары как более дорогие, погубив нашу промышленность, оставив без работы и средств к жизни большинство русских. Если же исполнится мечта тех дурачков, что голосуют за хакамад и кириенок, и нашим рабочим установят зарплату хотя бы на уровне американского негра, в тысячу долларов ежемесячно, то вся промышленность России моментально остановится. Произведенное окажется настолько дорогим, что никто его не купит.

Все это совсем не означает того, что нам не надо переходить на более экономичную и совершенную технику. Но – для себя, а не для мифической «интеграции в мировую экономику». Но разве власть «реформаторов» сделала хоть что-нибудь для энергосбережения в России?

Соревноваться с зарубежьем по части шитья рубашек, делания мебели, автомобилей и прочего восточные славяне смогут разве лишь тогда, когда накроют свои города огромными прозрачными куполами, под которыми будет царить вечный май. Такими же, о каких мечтали художники-фантасты 1950-х, рисуя земные колонии на Марсе. Потому что континентальная Евразия для остального света – поистине другая планета, средоточие мирового холода. А русские для остального человечества – вечные инопланетяне. Только Гренландия и Антарктида холоднее нас, но там и люди-то не живут. Однако и чудо-купола не спасут нас. Потому что и их возведение, и поддержание микроклимата за их прозрачными стенками обойдутся в такие астрономические затраты, что и представить невозможно.

Даже в сельском хозяйстве мы неминуемо проиграем и Европе, и Азии, и Америке. В наступающей эре глобального рынка Россия уже никогда не сможет поставлять зерно в Европу. Даже если наши реформаторы, где-то откопав десятки миллиардов долларов, загонят жить в деревню три четверти нынешних горожан, оставив в городах только 13 процентов людей, как было в 1913 году. Потому как русскому крестьянину, в отличие от немецкого, голландского или французского, отведено на полевые работы в полтора-два раза времени меньше. Ему действительно приходится вести битву за урожай из века в век, как бы ни издевались по этому поводу господа хазановы, жванецкие и прочие шендеровичи из демократической интеллигенции. Нам всегда приходится укладываться в короткую пору летнего тепла, у нас уже в октябре убийственные заморозки, тогда как в Италии в эту пору еще ходят в купальниках. И если голландец может позволить себе разводить нежных коровок с фантастической удойностью, если новозеландские коровы могут круглый год щипать свежую травку да пить воду из теплых речек, то русский вынужден довольствоваться коровой, которая хоть и дает мало молока, зато выдерживает суровый климат. Или же русскому приходится строить весьма дорогие фермы и коровники с отоплением. Это тебе не скотоводческая Аргентина, где животных можно держать круглый год на вольном выпасе.

Уже при царе, еще до эры глобализации, климат был очень серьезной проблемой для аграрного экспорта из России. Копаясь в материалах особых комитетов Николая Первого, я поражался: уже в 1840-х русское продовольствие на европейских рынках вытеснялось более дешевым, американским и аргентинским. Только крайняя нищета русского села да громадные «колхозы»-латифундии южноукраинских помещиков позволяли России еще семьдесят лет сохранять экспорт хлеба. Но при этом зачастую было так: в центральной части страны люди голодают, а с юга в Европу идет хлеб. Но с тех пор Европа колоссально нарастила производство продовольствия, и в мире его давно производят с излишком. С куда более меньшими затратами, чем у восточных славян. Мы уж не говорим об азиатских странах, где погода позволяет собирать по три-четыре урожая в год. Так что тут ничего не «светит» ни великороссам, ни украинцам-малороссам, ни Казахстану, ни молдаванам.