Вокруг света №2 (2833) | Февраль 2010

Когда-то майя зажимали при помощи дощечек головы новорожденных, чтобы их череп принимал продолговатую форму. Некоторые ученые считают, что они делали это не только для красоты, но и чтобы лучше держался мекапаль. Приверженность древнего народа этому приспособлению понятна — он не знал колеса. Но и сегодня его потомки признают колесо только в составе транспортного средства: автобуса, грузовика, на худой конец велосипеда. Производителям тачек, сумок-тележек и детских колясок бессмысленно бороться за гватемальский рынок. Женщины здесь носят детей за спиной в полотняном тюке, мелкий груз — на голове, а крупный груз переносят мужчины с помощью мекапаля.

«Какой лучше?» — спросила я у торговца мекапалями. «Вам для какого груза?» — спросил он в ответ на ломаном испанском. Его вопрос вернул меня к реальности, и вместо мекапаля я купила у кроткой женщины с ребенком за спиной синего деревянного ягуара с желтыми цветами на боках.

Маисовые люди

Знаменитую книгу «Пополь-Вух» («Книга Совета») называют «индейской Библией», потому что это единственный сохранившийся майянский источник, который описывает сотворение мира и людей. Согласно ей, древним богам удалось сделать человека лишь с третьей попытки, когда в качестве материала был избран маис (люди из глины и дерева оказались ущербными, и их пришлось уничтожить). Строго говоря, «Книга Совета» описывает историю только одного народа майя — киче. Но все, кого принято причислять к майя — около 30 этнических групп Гватемалы, южных штатов Мексики, Белиза, Сальвадора и запада Гондураса, — называют себя «маисовыми людьми».

Помимо общего происхождения от кукурузы их объединяет язык — все живые варианты (около 30 языков, из них 21 только в Гватемале) восходят к одному праязыку. Он разделился еще до прихода испанцев. Майяб («Страна майя») никогда не была империей, подобно ацтекской или римской, а состояла из десятков городов-государств, которые торговали между собой, объединялись в союзы, завоевывали соседей. Каждое из них имело свой язык, историю и даже богов. Но бог маиса, изображавшийся в виде юноши, почитался по всему Майябу. В мифе о происхождении человека отражена та гигантская роль, которую сыграл маис в жизни индейцев Мезоамерики: окультуривание этого злака (около XIV века до н. э.) позволило им экономить время на охоте и собирательстве и посвятить себя строительству, астрономии и земледелию. Кукуруза и сегодня остается царицей гватемальских полей и основой рациона гватемальцев. С древности майя отваривают маис в растворе негашеной извести, чтобы сделать зерна более мягкими и придать массе вязкость (отчего кукурузные лепешки в Гватемале имеют голубоватый цвет). Сопутствующие этому химические процессы повышают усвояемость минералов, аминокислот и витаминов, в особенности ниацина (витамин В3).

Именно поэтому майя удавалось и удается избежать ряда заболеваний, в частности пеллагры, которые характерны для тех районов, где основным пищевым продуктом служит кукуруза. Столь полезное сочетание маиса и извести стало, по одной из версий, косвенной причиной гибели древней майянской цивилизации классического периода, центры которой находились в джунглях департамента Петен. Огромные массивы леса вырубались не только под посевы, но и для обжига известняка (известь служила также строительным материалом), в результате чего изменился климат, последовали засуха, голод, войны, и древним майя пришлось покинуть свои города. Сегодня над маисовыми людьми нависла другая проблема: биотопливо из кукурузы. Его изобретение привело к повышению мировых цен на маис, тогда как Гватемала, будучи крупнейшим производителем кукурузы, ежегодно вынуждена докупать значительное ее количество. Рассчитывая перевести 40% своего автопарка на биоэтанол к 2022 году, американцы планировали закупать сырье в Гватемале. Пока эти планы вряд ли осуществимы — экспорт кукурузы означал бы для страны угрозу тотального голода.

Веселая братия

Рынок перетекал в церковь Святого Фомы почти незаметно. Торговые точки располагались даже на ведущих к храму крутых ступенях — таких же, какие ведут на древние пирамиды. Ступеней было ровно 20 — священное для майя число. На них торговали цветами, свечами и помом. Так же как перед пирамидами, перед лестницей был установлен алтарь — круглый плоский камень, с которого клубами поднимался дым от тлеющего пома. Вместе с дымом к небу поднимались разнообразные просьбы местных жителей. Прямо перед входом нарядно одетый мужчина размахивал жестяной банкой, из которой тоже валил дым.

Сквозь толпу к нам протиснулся бойкий парень в оранжевом жилете, какие носят дорожные строители. «Виктор, официальный местный гид, — представился он и указал на мужчину с жестяной банкой. — Это ахких, майянский жрец, он мой дядя. Не хотите ли зайти в церковь, где была найдена индейская библия «Пополь-Вух»?» Внутри церковь была похожа на ангар с двумя рядами скамеек. В проходе между скамейками лежали плиты, под которыми покоились священные предки майя. Окруженный людьми ахких жег над плитами пом и свечи, лил водку и мед, сыпал лепестки цветов. Ничуть не смущаясь христианским антуражем и взглядами зевак, он выступал посредником между майя и их древними предками.

Испанские миссионеры специально построили церковь на месте языческого капища, рассудив, что так индейцев будет проще «заманить» на проповедь. В целом так и вышло, но сами проповеди католических монахов часто давали неожиданный и даже противоположный ожидаемому результат. Например, эпизод распятия Христа майя, которые ко времени конкисты уже фактически не приносили в жертву людей, восприняли буквально и стали распинать младенцев во славу Господа. Миссионерам все время приходилось бороться с последствиями собственных нововведений. Так, для организации прихожан в Новом Свете была введена испанская система религиозных братств, но очень скоро епископы в ужасе писали на родину, что братства стали рассадниками «идолопоклонничества и прочих свойственных индейцам грехов», и просили их упразднить.

Заседание братства святого Иеронима в Чичикастенанго свидетельствовало о том, что образования эти упразднить не удалось. Они прекрасно вписались в майянскую систему организации общества и превратились в замаскированные органы местного самоуправления. На заседание нас привел тот же ахких, который действительно оказался дядей Виктора, а также членом братства. Братья-жрецы заседали у него дома. В комнате, освещаемой только светом из входной двери, нещадно жгли пом, отчего щипало в глазах и горле. Человек двадцать в одинаковых, расшитых цветами, черных жилетах сидели вдоль стен на узких лавках. В руках они держали серебряные жезлы, увенчанные изображением Солнца — майянским символом власти. Это были так называемые отцы местной общины.