Из истории военной разведки

Для передачи подобных сведений необходимы простейшие сигналы, которые, с одной стороны, не возбудили бы подозрений неприятеля, а с другой — не требовали особых приспособлений или приготовлений и много времени для подачи. Если местность, лежащая перед фронтом, допускает обширный кругозор, то высланный вперед шпион может развести костры, число и порядок размещения которых будут иметь заранее условленное значение (Такими кострами, зажженными на островах, в одну ночь было передано в Грецию известие о взятии Трои).

В районе расположения противника разведение костров редко применимо, так как тотчас же возбудит подозрения. В этих случаях шпион может воспользоваться ясно видимыми издали домами, причем появление и исчезновение света в окнах, отпирание и запирание ставен, будут иметь известный смысл и значение для войск, от которых он выслан.

Оптическая передача известий возможна даже на закрытой местности, если только войска наши наступают, а не отступают и не стоят на месте. Шпион, высланный вперед (Весьма желательно, чтобы такие шпионы были конными или на подводах), может предупреждать наступающего различными условными знаками, например, заламывая или завязывая известным образом деревья и кусты, выжигая траву, чертя условные знаки мелом или углем на деревьях, заборах, домах и на больших камнях (Например: треугольник означает присутствие в данной местности неприятельских разъездов; прямая стрела — наступление или отступление (смотря по направлению стрелы) полка пехоты; стрела спиралью — тоже для кавалерийского полка; кружки — число состоящих при них батарей; квадрат — отсутствие противника).

Контрабандисты в Пиренеях пользуются камешками, раскладываемыми у дорог, на холмах, на отдельно лежащих больших камнях и на древесных пнях; изменяя количество камешков и их укладку, контрабандисты сообщают друг другу важные сведения.

2. Условная переписка.— Иногда секретная переписка ведется в виде самых обыкновенных частных писем, в которых речь идет о делах семейных, торговых и т.д., так что лицо постороннее, не посвященное в тайный смысл некоторых слов, не придаст ему никакого значения. Такие письма адресуются лицам, не выдающимся по своему общественному или служебному положению, например, купцам, мелким чиновникам.

В июле 1887 года в Лейпцигском Верховном суде разбиралось дело эльзасцев Клейна и Гребера по обвинению их в шпионстве пользу Франции. В обвинительном акте прокурора значилось между прочим следующее:

"Обвиняемый Клейн никогда не переписывался непосредственно с тем бюро, во главе которого находился полковник Венсен; но он знал, что его донесения препровождаются в военное министерство. Чтобы не возбуждать подозрений, переписке давали вид писем, которыми обмениваются родственники; в этом кроется причина частого повторения собственных имен и благопожеланйй дяде, бабушке и т.п. лиц, вовсе не существовавших или таких, под именами которых подразумевались особы, хорошо известные французским шпионам".

Иногда отправитель корреспонденции заранее условливается с получателем относительно порядка, в котором надо читать письмо. Например, в 1560 году принцу Конде, во время заточения его в тюрьме за участие в заговоре против Гизов и Екатерины Медичи, было прислано письмо, начинавшееся так:

"Поверьте мне, принц, приготовьтесь к смерти. Вам и не приходится думать о защите. Тот, кто хочет вас погубить, сторонник правительства. Есть ли кто виновнее вас ..." и, т.д.

Прочтение письма обыкновенным способом не могло возбудить никаких подозрений; но Конде должен был читать его через строчку, и тогда получался следующий настоящий смысл:

"Поверьте мне, принц, приготовьтесь к защите. Тот, кто хочет вас погубить, виновнее вас ..." и т.д. (Вот французский подлинник (приведено у Froment):

"Croyez-moi, prince, preparez-vous a la mort. Aussi bien vous sied — il mal de vous defendre. Qui vent vous perdre est ami de l'Etat. On ne peut nen voir de plus coupable que vous л.".)

Существует еще механический способ тайной переписки, для которого отправитель и получатель должны иметь совершенно одинаковые картонные или металлические четыреугольники, разграфленные на части, причем некоторые из этих частей вырезаны насквозь. Отправитель кладет на бумагу подобный четыреугольник и пишет обыкновенным шрифтом в вырезанных частях; затем он снимает его с бумаги и заполняет пустые места (которые были раньше закрыты невырезанными частями) произвольно выбранными словами, однако так, чтобы получился какой-нибудь смысл, затемняющий или искажающий мысль отправителя. Получив письмо, адресат кладет на него свой четыреугольник и свободно прочитывает все интересующее его, так как лишние слова, позже вписанные отправителем, закрыты невырезанными частями пластинки.

Все указанные способы и сложны, и медленны, а потому неприменимы для шпионов; ими можно пользоваться разве только в мирное время.

Гораздо проще способ секретной переписки, примененный монахом Берто, служившим, как сказано выше, шпионом у Людовика XIV. В ноябре 1652 года Берто был схвачен в Бордо восставшими дворянами и, чтобы избавиться от плена, решился написать герцогу

Сен-Симону и г.де-Бургону, стоявшим во главе королевской администрации в городе Блей. Секретный шифр Берто был перехвачен принцом Конти, почему Берто прибег к следующей хитрости: он адресовал письмо священнику в Блей, и, выдавая себя за его дядю, писал только о денежных делах, ни одним словом не намекнув о своем, положении и намерении бежать. На полях Берто сделал следующую приписку: "Посылаю вам глазную воду; натрите ею глаза, и вы будете лучше видеть". Крестьянину, относившему письмо и пузырек, было приказано отдать все герцогу Сен-Симону, в случае же поимки противником показывать, что послан к священнику в Блей.

Посланный благополучно дошел до Блей и передал все герцогу. Прочитав письмо и подозревая какую-нибудь хитрость со стороны Берто, Сен-Симон натер присланною водой четвертую неисписанную страницу письма (Если распустить квасцы в воде и писать этим раствором, то на бумаге не остается никаких следов; но стоит подогреть исписанный лист на лампе или положить его в горячую печь, и все написанное или начертанное ясно обозначается серовато-коричневым цветом.), причем благодаря действию воды на бумаге ясно обозначились следующие слова: "Я схвачен принцом Конти и армией; пришлите как можно скорее лодочника, который перевозил меня из Блей в Бордо; пусть он привезет в своей лодке матросское платье. Торопитесь, иначе я погиб, а дело Короля проиграно". Герцог исполнил желание Берто, и последнему удалось бежать.

Ввиду важного условного значения, которое может иметь самое по-видимому пустое письмо, в военное время принято за правило уничтожать всю перехваченную неприятельскую переписку. Этого же правила надо придерживаться при арестовании каждой подозрительной личности.