Андрей Буровский - Апокалипсис XX века. От войны до войны

Во время и после Великой экономической депрессии начинается новый виток революционного движения.

1) Великая депрессия в США приняла характер революции, а «новый курс» Рузвельта означал полную, коренную смену экономических и политических принципов жизни Соединенных Штатов Америки.

2) «Версальская система», навязанная победителями после Первой мировой войны, окончательно оказывается нежизнеспособной.

3) Государства с разным политическим строем все больше оскаливаются друг на друга оружием.

Первая мировая война показала, что Цивилизация XIX века больше не может оставаться неизменной. Выбор дальнейшего пути различен у разных государств. Проектов будущей цивилизации несколько, и каждый из них считает себя универсальным и единственно правильным.

Что до СССР, то не будь Великой депрессии, индустриализация в СССР или вообще не состоялась бы, или приняла бы совершенно другой вид. Именно в это время СССР выбрасывал на мировой рынок зерно и лес, которые почти ничего не стоили. В западной прессе шел вой про «советский демпинг». Одновременно в СССР стали ввозить машины и оборудование, которые продавали особенно охотно. Что характерно, против этого западная пресса ничего против не имела.

В 1926–1933 гг. зерна было экспортировано на 672,8, а племенного скота на сумму около 100 миллионов рублей.

За то же самое время импортировано техники на 306 миллионов рублей.

Многие известные компании, такие, как «Сименс» или «Дженералэлектрик», привлекались к работам и поставляли современное оборудование. Целые промышленные гиганты были оборудованы западными механизмами: Магнитогорский и Кузнецкий металлургические комбинаты, Сталинградский, Челябинский, Харьковский тракторные заводы.

Заметная часть техники, производившейся в те годы на советских заводах, была копиями либо очень близкими модификациями западных образцов. Доля зарубежной техники или ее аналогов в разных отраслях промышленности составляла от 20 до 40 %. Знаменитый тракторостроительный завод в Сталинграде, широко разрекламированный в СССР, как успех советской тяжелой индустрии, выпускал модификацию американского трактора Fordson [168] Россия и США: Экономические отношения 1933–1941, М., 2001. .

И еще… В СССР въехали 30 тысяч инженеров, техников, квалифицированных рабочих из США. Уехать в СССР стало для многих спасением — и не от низкой зарплаты, а от самого реального голода. Масштаб явления: когда в начале 30-х советская фирма «Амторг» объявила о наборе специалистов для работы в СССР, на небольшую советскую зарплату, на эти вакансии было подано свыше 100 тысяч (!) заявок от американцев. Контингент, который знал именно индустриальный труд, готов был ехать куда угодно, на любую работу. Большая часть этих людей потом вернулись в США, но в СССР стали учителями для сотен тысяч инженеров и квалифицированных рабочих. Их судьбы описаны во многих произведениях того времени [169] Ясенский Б. Человек меняет кожу. Сталинабад, 1959. .

Не будь Великой депрессии — не было бы ни такой охотной торговли механизмами, ни этой волны уезжающих в СССР.

Волна признаний СССР на Западе, принятие СССР в Лигу Наций в 1934 году сильно осложнила положение русских политэмигрантов. СССР саботировал меры помощи эмиграции, активно давил на все страны, которые к тому времени почти все установили дипломатические отношения с большевиками.

После признания СССР Болгарией и Чехословакией (1934) издававшаяся в Софии эмигрантская газета вынуждена была эвакуироваться в Белград. В Праге… стали запрещаться собрания эмигрантов, прежде не встречавшие никаких препятствий.

В Париже, после установления франко-советской дружбы, редактору русской газеты категорически было предложено умерить нападки на Москву.

Так Великая депрессия, независимо от воли американцев, создавала мир, в котором друг против друга стояли государства и блоки государств с разными идеологиями.

До прихода к власти нацистов Германия оставалась национально униженной, озлобленной, нищей страной. Безработица не исчезала. В 1921 году насчитывалось 5 млн, в 1932-м, во время Мировой депрессии, — уже 7 млн 300 тыс. безработных.

Экономический кризис 1929 года толкнул к нацистам множество крупных предпринимателей и банкиров, которые субсидировали предвыборные кампании НСДАП. В 1930 году президент Рейхсбанка Шахт потребовал возвращения Германии колонии и пересмотра ее границ на востоке.

Над многими социальными группами нависла угроза потери основ существования. Отчаявшиеся мелкие производители все больше винили в своих бедах парламентскую демократию и верили, что выход из кризиса — в укреплении государственной власти. Социал-демократам доверяло все меньше людей. Фактически Германия оказалась между коммунистами и нацистами.

31 июля 1932 года на очередных выборах в рейхстаг НСДАП получила 230 мандатов (социал-демократы — 133, коммунисты — 89 мандатов), став самой крупной фракцией в парламенте.

Сталина принято обвинять в том, что он помешал сложиться антигитлеровской коалиции: запретил коммунистам идти вместе с социал-демократами. Воистину, «интеллигент обычно невежественен» [170] Фраза А. Бушкова, повторенная им в нескольких книгах и газетных статьях. .

Начнем с того, что социал-демократы вовсе не стремились к коалиции с коммунистами.

Во-вторых, в рядах самих коммунистов был раскол. Многим из них Сталин не мог приказать абсолютно ничего: просто потому, что они поддерживали Троцкого.

Лидер коммунистов в 1922–1924 годах, Генрих Брандлер, (1888–1967) и его сторонники поддержали «оппозицию» в ВКП(б) во главе с Бухариным, Рыковым и Томским (в 1928). За это в 1929-м Брандлер, Тальгеймер, Пауль Фрелих, Якоб Вальхер и другие лидеры «правых» были исключены из КПГ.

Возникли фактически две разные КПГ: одна за Троцкого, другая за Сталина! И обе они не шли на контакт с социал-демократами.

С 1933-го немецкие коммунисты бежали или в СССР, или сидели в Париже. Потом бежали и оттуда — кто в Палестину, кто в США. Во время войны ведущие деятели КПО, Брандлер и Тальгеймер, находились на Кубе. Тальгеймер скончался на Кубе в сентябре 1948 года. Брандлер после войны вернулся в Германию и в Гамбурге руководил небольшой организацией под названием Группа рабочей политики (Gruppe Arbeiter-politik), идеологически являющейся преемницей КПО.

После него сопредседателями КПГ в 1924–1925 годах были Рут Фишер и Аркадий Маслов (Исаак Ефимович Чемеринский) (1891–1941). В 1926 году за поддержку Объединенной оппозиции в ВКП(б) были исключены из КПГ и стали организаторами Ленинбунда. В 1924–1928 годах Рут Фишер — депутат Рейхстага и социальный работник.