Андрей Буровский - Апокалипсис XX века. От войны до войны

Конради поделился с Полуниным своим желанием «убить кого-нибудь из советских вождей, чтобы отомстить за семью». Полунин предложил ему убить наркома иностранных дел Г. Чичерина и посла СССР в Англии Л. Красина. Но Конради не нашел их в Берлине и 15 апреля 1922-го вернулся в Женеву.

И тут узнал о скором приезде в Лозанну советского дипломата В.В. Воровского!

Вацлав Вацлавович Воровский (1871–1923) (клички П. Орловский, Шварц, Жозефина, Фавн), обрусевший поляк, начинал как борец за свободу Польши. Боролся он почему-то в Москве. В 1894-м вступил в РСДРП.

1 апреля 1917 года Воровский вместе с Ганецким и Радеком организовывал каналы финансирования большевиков немецкими деньгами через Парвуса. После прихода большевиков к власти стал их полпредом в Скандинавии: там он вел с немцами переговоры, приближая Брестский мир. После его возвращения в Россию в 1919-м на счетах советского представительства в местных банках находилось около 10 млн крон, а на личном счете Воровского — почти 1,8 млн крон. Кроме того, он открыл другие счета в европейских банках под вымышленными именами. Все это предназначалось для поддержки международного рабочего движения [98] Фелъштинский Ю . Вожди в законе. М., 2008. .

В 1920-м готовил мирный договор с получившей независимость Эстонией, в 1921-м открывал постпредство РСФСР в Италии. В 1922 году принимал участие в Генуэзской конференции. Утром 10 мая 1923 года полпред РСФСР и УССР в Италии Вацлав Вацлавович Воровский прибыл во главе советской делегации в Лозанну на международную конференцию по Ближнему Востоку, чтобы подписать и поныне действующую конвенцию о режиме судоходства в контролируемых Турцией черноморских проливах. Вечером того же дня Воровский ужинал в ресторане гостиницы «Сесиль» со своим помощником Максимом Дивильковским и с Иваном Аренсом.

Конради убил его первым же выстрелом в затылок. Намеренно несмертельно он ранил в плечо и бедро Аренса, Данилевскому всадил пулю в бок. Потом он бросил револьвер (по другой версии — отдал метрдотелю) со словами: «А теперь зовите полицию!». Полиции же он заявил: «Я сделал доброе дело — русские большевики погубили всю Европу… Это пойдет на пользу всему миру». По другой версии, эти слова он сказал уже метрдотелю.

В тот же день начальник полиции Лозанны Робер Жакийяр на первом же допросе выяснил и личность убийцы, и его мотивы. А. Полунин был арестован на следующий день в Женеве.

Судебный процесс по делу Конради и Полунина начался в Лозанне 5 ноября 1923 года. В своем вступительном слове на суде Конради сказал: «Я верю, что с уничтожением каждого большевика человечество идет вперед по пути прогресса. Надеюсь, что моему примеру последуют другие смельчаки, проявив тем самым величие своих чувств!».

Прокурор в своем выступлении заявил, что преступлением является убийство даже тирана. В ответ адвокат Конради указал в окно на памятник Вильгельму Теллю: его тоже надо снести?!

Согласно швейцарской легенде, в 1307 году крестьянин Вильгельм Телль не стал кланяться шляпе герцога. Эту шляпу повесил на площади города Альтдорфа жестокий наместник германского императора в Швейцарии Геслер.

В наказание Геслер заставил его стрелять в яблоко, поставленное на голову сына стрелка. Телль попал в яблоко, но зачем-то достал из колчана две стрелы… Он признался, что если бы попал в сына, то другой стрелой убил бы Геслера. Вильгельма бросают в тюрьму, он бежит в горы и после многих приключений подстерегает Геслера на дороге между скалами и убивает его стрелой.

Ссылка на культового героя вызвала замешательство.

Гучков оплатил работу блестящих швейцарских адвокатов Сиднея Шопфера и Теодора Обера. Их усилиями за 10 дней слушаний перед судьей Бенжаменом Фонжалла и 14 присяжными выступило около 70 свидетелей, вынужденных, как и семья Конради, переехать в Швейцарию из Советской России. Дорогу многим из них тоже оплачивал Гучков.

Защита представила материалы Особой следственной комиссии по расследованию злодеяний большевиков. Эта комиссия была создана в апреле 1919 года по распоряжению Главнокомандующего вооруженными силами на Юге России генерал-лейтенанта А.И. Деникина. В мае 1919-го Вооруженные Силы Юга России начали успешное наступление на север, которое продолжалось все лето и начало осени. Были освобождены значительные территории, и всюду открывались картины бесчисленных преступлений советской власти.

Во главе Комиссии был назначен известный московский юрист и общественный деятель, член кадетской партии, действительный статский советник Г.А. Мейнгардт.

Комиссия руководствовалась дореволюционными правовыми нормами, а не классовым чутьем и революционным сознанием. Расследования, раскопки могил, обыски в зданиях, занимавшихся бесчисленными чрезвычайками, производились в присутствии свидетелей, представителей русского командования и прессы.

При расследовании преступлений коммунистов в Киеве, Харькове, Одессе, Николаеве, Херсоне, Воронеже, Царицыне применялась фотосъемка и киносъемка.

Швейцарцы увидели своими глазами множество трупов со следами чудовищных пыток, закопанных вблизи зданий тюрем или самих чрезвычаек.

Огромное впечатление произвели на швейцарцев обстоятельства убийства генерала П.К. фон Ренненкампфа за отказ служить в Красной Армии и другие случаи четвертования и закапывания живыми, глумление и уничтожение красными тела создателя Добровольческой армии генерала Л.Г. Корнилова.

Во многом благодаря Особой комиссии в начале 1920-х годов была обнародована цифра — 1 млн 700 тыс. жертв красного террора.

Защитой было доказано, что голод в Поволжье возник не только из-за стихийного неурожая, но был спровоцирован политикой большевиков. Большое впечатление на религиозных швейцарцев произвели также подробности большевистской антирелигиозной кампании. Не меньшее впечатление производило расследование последствий советского Декрета о женской социализации, то есть обобществления женщин.

Что характерно, коммунисты несколько десятилетий, все существование СССР упорно делали вид, что такого декрета не существовало и что «обобществление женщин» придумали их враги в поругание высоких чувств «строителей и строительниц светлого будущего».

14 ноября 1923 года присяжные большинством в 9 против 5 голосов признали Мориса Конради «действовавшим под давлением обстоятельств, проистекших из его прошлого» и, стало быть, не подлежавшим уголовному наказанию. Подсудимых обязали возместить судебные издержки и выслали из страны «за злоупотребление правом убежища и нарушение общественного порядка». Фактически — оправдательный приговор.