Array Array - Глазами маршала и дипломата. Критический взгляд на внешнюю политику СССР до и после 1985 года

Попытки военных вернуться к вопросу об «Оке» до подписания договора всячески пресекались, вплоть до угрозы привлечения к партийной ответственности военнослужащих — участников переговоров, которые критиковали этот промах на своем партийном собрании. Дело кончилось тем, что буквально за неделю до вашингтонской встречи в верхах, где предстояло подписание Договора по РСМД, военным пришлось просто отступить, и было официально оформлено наше внутреннее решение о включении ракет СС–23 в этот договор.

* * *

Американцы не замедлили, конечно, воспользоваться допущенной с советской стороны оплошностью, начав вскоре после подписания Договора по РСМД проталкивать через НАТО решение о размещении в Европе создаваемых ими ракет «Лэнс–2» с дальностью, превышающей дальность ракет СС–23. Здесь уж нашему министру иностранных дел пришлось грозить тем, что в этом случае «мы должны будем или приостановить уничтожение ракет СС–23, или создавать другие системы» [18] Правда. — 1989. — 14 мая. .

Принятие решения по линии НАТО о размещении ракет «Лэнс–2» в Европе было отложено, но случилось это не потому, что в Вашингтоне испугались подобных заявлений, а потому, что в связи с происшедшими коренными переменами в странах Восточной Европы размещение такой ракеты в Западной Европе стало нецелесообразным по политическим, да и военным соображениям.

Вместе с тем, насколько известно, от производства ракет «Лэнс–2» США окончательно так и не отказались. Стало быть, если при каких–то обстоятельствах в будущем они решат разместить их либо в Европе, либо еще где–нибудь, они вполне смогут сделать это, формально не нарушая договор по РСМД.

Между тем Советский Союз в этом случае не сможет ответить США взаимностью — создать и развернуть новые ракеты такой же дальности, как «Лэнс–2», поскольку при нашей технологии они получились бы по своим габаритам большими, чем уничтоженные ракеты СС–23, а это противоречило бы Договору по РСМД.

Вот к чему могут приводить недооценка профессиональной стороны переговоров и стремление договориться как можно быстрее, не особенно задумываясь иногда о последствиях.

Этим же объясняется и то, что в Договоре по РСМД нет четкого, однозначного положения, предотвращающего обход его сторонами через третьи государства или каким–либо иным образом. (Такое положение содержалось, например, в Договоре ОСВ–2, подписанном в 1979 г.) Вместо этого в Договор по РСМД было включено само собой разумеющееся положение о том, что стороны не будут принимать на себя международные обязательства, противоречащие этому договору. Разъясняя американским сенаторам смысл статьи XIV Договора по РСМД, содержащей это положение, руководитель американской группы, работавшей над договором, посол Глитман прямо заявил:

«Формулировки статьи XIV и материалы переговоров подтверждают вывод, что эта статья в окончательно согласованном виде никоим образом не представляет собой положение о необходе и не налагает каких–либо дополнительных обязательств на стороны…»

И далее он уточнил, что, хотя другими статьями договора запрещена передача кому–либо ракет, их ступеней и пусковых установок, ничто в нем не препятствует «производству и передаче меньших компонентов (например, элементов систем наведения), технологии и чертежей». Все сказанное Глитманом зафиксировано в документах сената США вместе с предостережением, что если в будущем Советский Союз станет предъявлять претензии на этот счет, то они будут рассматриваться «как неубедительные и не имеющие какого–либо оправдания, проистекающего из Договора» [19] The INF Treaty. Report of the Committee on Foreign Relations, United States Senate. — April 14. — Р. 34–35. .

Помимо приведенных при подготовке Договора по РСМД были допущены советской стороной и другие менее значительные, но с профессиональной точки зрения ничем не оправданные промахи. Но при всем этом мы оба, повторяем это, считали и считаем Договор по РСМД в целом отвечающим интересам Советского Союза, как и интересам всего мирового сообщества.

В течение 1987 года параллельно с выработкой Договора по РСМД шли напряженные переговоры по вопросам сокращения стратегических наступательных вооружений в увязке с вопросом о Договоре по ПРО. При этом по вопросам, касающимся непосредственно стратегических наступательных вооружений, процесс нахождения взаимоприемлемых для сторон решений, хотя и с немалыми трудностями, но все же продвигался вперед.

К вашингтонской встрече в верхах, намеченной на декабрь 1987 года, основные параметры возможной договоренности по СНВ просматривались.

Однако в отличие от советской позиции, согласно которой возможная договоренность о существенном сокращении СНВ обусловливалась строгим соблюдением Договора по ПРО в том виде, как он был подписан в 1972 году, и обязательством сторон не использовать, по крайней мере в течение 10 лет, своего права выхода из этого бессрочного договора, американская сторона постоянно пыталась поставить крест на Договоре по ПРО. Советскому Союзу предлагалось для начала согласиться с так называемым «широким» толкованием Договора по ПРО, то есть признать «законным» создание и испытания новейших средств ПРО, в том числе космического базирования, а также заранее дать добро на развертывание таких средств по истечении 10 лет. На этом направлении развернулась длительная и напряженная борьба.

Наряду с прямыми попытками уговорить советскую сторону пойти на демонтаж Договора по ПРО с американской стороны предпринимались и обходные маневры, рассчитанные на то, что у советских переговорщиков, над которыми довлело желание руководства договориться как можно скорее, может притупиться профессиональное чутье. К сожалению, в некоторых случаях эти их расчеты отчасти оправдывались. Так, например, в интересах укрепления Договора по ПРО советской стороной было предложено согласовать перечень конкретных устройств, вывод которых в космос противоречил бы этому договору, если их технические критерии (параметры) превышают определенные величины. Названные нами при этом величины были определены таким образом, чтобы подобные же устройства, но с параметрами ниже этих величин не могли быть использованы в целях ПРО — только поэтому их можно было бы выводить в космос.

В ходе состоявшейся в сентябре 1987 года встречи министров в Вашингтоне американцы, не давая согласия даже на обсуждение этого нашего предложения, в то же время под предлогом его «уяснения» подвели своих собеседников к тому, что при изложении в совместном рабочем документе советской позиции по данному вопросу советские представители согласились с тем, чтобы она была сформулирована так, будто устройства с параметрами ниже установленных порогов можно было бы выводить в космос «в любых целях, независимо от того, связаны они с ПРО или нет».