Игорь Свинаренко - Беседы с Vеликими

– Что это, вежливость?

– Да, это такая форма вежливости: с человеком надо стремиться говорить на его языке. Многие прожившие жизнь в Узбекистане так и не научились говорить по-узбекски.

– Вы говорили, что в Москве нет русской кухни; для вас важно, что русские в отличие от узбеков не носят национальную одежду.

– Не носят! Правда, я видел одну русскую женщину в национальном костюме, но видно было, что для нее это – маскарад… Помню, мне было пять лет и мы с отцом прилетели в Тбилиси. И вот я вижу, что все мужчины ходят по городу в костюмах, белых рубашках и галстуках. Я говорю: «Папа, какие тут люди культурные! А у нас некультурные – в халатах и тюбетейках». – «Нет, – отвечает отец, – просто у узбеков культура сильней». В этих словах я только недавно разобрался, понял наконец, что мне отец сказал, когда мне было пять лет… «Цивилизованные страны» – да так только последние пидорасы говорят! Если трамвай да чистоплюйство – единственные признаки цивилизации, то грош цена этой цивилизации! Это еще один неверный вектор! Накопление больших материальных благ и наклеенная поверх подлости улыбочка еще не признак цивилизованности страны! Вот вы вернетесь из-за границы, и что, у вас будут спрашивать, как там люди одеваются, сколько у них трамваев и самолетов? Скорей спросят о национальной культуре, исторических памятниках да про то, что там едят, что вы там ели. Это и есть истинная цивилизация.

– Вообще кухня, еда в большей степени обусловлены ландшафтом, в котором живет тот или иной народ. У кого какие условия… У одних есть оливковое масло и пшеница твердых сортов для макарон – получается итальянская кухня. Много рыбы, нет пшеницы, но есть рис, а жечь нечего, нет дров, и рыбу приходиться есть сырую – вот японская кухня. Есть дрова, на улице холодно, приходится топить печку – в таких условиях устраивать открытый огонь слишком расточительно (короткое лето не в счет). Климат суровый, надо, чтоб от еды тебе было тепло, она должна быть калорийной. Отсюда русская кухня: все готовится достаточно долго, практически ничего не жарится, продукты либо тушатся, либо варятся.

– Так было. Но теперь в России радикально изменился ландшафт. Собственное сельхозпроизводство добито едва ли не напрочь. Когда вы ели последний раз рыбу из русской реки – леща, карпа, карасика? Давно… А норвежскую семгу, наверно, вчера. Еще вы едите импортную или кавказскую баранину, польскую свинину… Наш ландшафт – российский ландшафт – это теперь прилавки супермаркетов, где на семьдесят процентов иноземные продукты.

– А вообще есть ли русская высокая кухня в Москве?

– Не знаю…

– Итак, что же такое русская кухня? Кулебяка?

– Хотя бы в одной из ста русских семей умеют делать кулебяку? А сколько русских умеют готовить шашлык? Каждый считает, что умеет. Выходит, шашлык – блюдо русской кухни, а не кулебяка. Борщ подавляющее большинство русских тоже умеет готовить – значит, и это русское блюдо. Теперь вот многие научились готовить спагетти и посыпать их сыром – тоже русское блюдо? Сашими русские люди едят куда как чаще, чем калью. Не знаю, может, и сашими уже русским блюдом считать?

– А что такое калья?

– Ну вот, вы даже не знаете… Не будем также говорить про ботвинью, «книжное» русское блюдо.

– Итак, русская кухня существует, но она состоит из украинского борща, шашлыка, суши и спагетти. Неплохо.

– Да. Я недавно проехал 400 километров по России и не увидел ни одной коровы. Нет коров! Да что корова, ни одна курица дорогу не перебежит, хоть тыщу километров езжай! Куры, которых мы сейчас едим, – поганая дрянь.

– В смысле американские?

– Да и русские тоже. Они выращиваются по плохим западным технологиям. Те же клетки, те же корма, те же витамины, чтоб куры надулись скорее. А вкуса нет.

– А на рынке?

– Там те же куры, только краденые. А домашней курицы, которую три часа надо варить и от которой аромат по всему дому стоять будет, нет. Настоящая русская кухня появится, если будет восстановлено сельское хозяйство. Не уверен, что это сделают русские, покинувшие свои деревни и села. Китайцы или узбеки – не знаю, кого из них первыми пустят, – начнут производить нормальные русские продукты, и мы перестанем есть мороженое мясо из Аргентины.

– Не очень пока русские пускают узбеков.

– Они смотрят на Запад; сейчас Лондон – Мекка для русских. А тех, кто тянется к России, встречают более чем прохладно, чтоб не тянулись.

– Вы закончили свою книгу полемикой с Брэггом.

– Это кто?

– Ну как же, это пропагандист раздельного питания. Вы, споря с ним заочно, объясняли, что его идеи – ерунда, а надо есть плов…

– А, Брэгг! Такие глупости, что даже имя его забыл.

– А диета по анализу крови?

– Это все шарлатанство! Шар-ла-та-ны. Это можно сказать едва ли не про всех диетологов. Послушайте, если человек здоров, ему можно есть все. А если он болен – другое дело, ему нужно лечебное питание. А если лишний вес – надо меньше жрать и больше двигаться! Но ни один диетолог не говорит своим клиентам, что они здоровы и не нуждаются в его услугах. А если хирурги станут резать всех вошедших к ним в кабинет?

– Сталик! Вот все случилось, все сбылось, вы довольны жизнью, так?

– Ресторан, в котором мы находимся, меня нисколько не удовлетворяет.

– Да ну!

– Я тут не один рулю. Тут много рулящих. Увы… Мы договаривались о том, что ресторан открывается под меня и у меня здесь будет карт-бланш. Но теперь выясняется, что рычагов управления у меня практически нет. Меня этот ресторан не устраивает еще и тем, что в теперешних условиях приходится выдерживать норматив. По мне, пришел ты ко мне в ресторан – будь здоров, садись и никуда не торопись, пока я тебя не накормлю. Если ты торопишься, иди в «Макдоналдс», там быстро, даже из машины не надо выходить, в окно все подадут: сожрешь, утрешься и поедешь. Вообще во всех ресторанах все блюда – это второпях приготовленная еда! Читаешь меню и понимаешь: тяп-ляп на сковородке, десять минут в духовке, полили соусом и подали. Нет в ресторане блюд, которые готовятся два-три часа! А 90 процентов нормальной человеческой еды быстро не готовится.

– Так что же делать?

– Надо так. Ужин начинается в семь вечера. Человек приходит, не опаздывая, и ест то, что ему дают. (Вы же, придя ко мне в гости, не будете командовать, что готовить.) Опоздал – будешь есть остывшее.

– Интересная схема… А что есть близкое к этому?

– Самое близкое – ходить друг к другу в гости. Что-то похожее устраивали в XIX веке небогатые чиновники. Они столовались в семьях, где жили, – там была пара кухарок, время обеда и ужина известно, плата взята заранее.