К Грот - Пушкинский Лицей

b) Анекдот.

При сем две карикатуры. Печатать позволяется.

Цензор Барон Дельвиг. В типографии В. Данзаса.

Изящная словесность

1) Проза

1) К Читателям

Ну! только я могу сказать вместе с нашим славным Поэтом: "Ахти! Читатели, какой я молодец!"

Как! ничто не может переменить моего снисходительного характера, - дни и месяцы летели; все переменилось, - стулья ломались, - стекла бились, и дребезги их являли плачевнейшие доказательства, что в сем мире тленно; а я!... я не переменился, та же услужливость, те же мудрые изречения, тот же трудолюбивый характер, те же... но довольно себя хвалить; словом после долго-временнейшего отсутствия, я возвращаюсь к вам, любезнейшие читатели, обогащенный новыми познаниями и открытиями1.

Я издаю журнал, любезнейшие читатели, но... это но предполагает величайшую остановку и такое возражение, которого вы не ожидаете. Как я издаю его по причине величайшей благосклонности моей к вам, то я, как мудрец, не признавая никакой власти над собою, кроме рассудка, не обещаюсь его издавать периодически...

Это вас чрезвычайно тронуло, но что же делать? Как быть? Теперь година трудная, дел много, а особливо мне, мудрецу!...

Но я с вами поступлю, любезнейшие читатели, как с маленькими детьми; естьли они чем-нибудь недовольны, то мамушка или нянюшка их вознаграждает игрушечкой. Нумера этого журнала будут выходить редко, да мегко: это значит, что Лицейский мудрец будет прилагать все старания свои, чтобы принести вам удовольствие; но естьли же, любезнейшие читатели, вы найдете, что голова Лицейского мудреца повредилась немною в разлуке с светом, то что же делать? извинить с благосклонностью слабость старости, и подумать, что Лицейский мудрец скоро сделается Лицейским старичком\...

Л....и М....Ц.

1 На некоторые из них уже указано в статьях Гаевского и Я. Грота.

300

1 "Мудрец" возобновлен в 1815 г. после значительного промежутка времени (начало издания относят к 1813 г , см. ниже соображения по поводу I ч. журн "Мудрец-Поэт" К. Г

301

2. Осел философ

Я слышал, помнится где-то, что в древние веки ослы были в большом почтении; и даже самый великий Юпитер дал им во владение гору Парнас, которая, как всем известно, досталась после нашим стихотворцам (от такого-то наследства многие из наших Поэтов, взбираясь на крутые верхи жилища небесных Муз, променяли разум свой на ослиный) - и потому, любезнейшие читатели, вы не должны удивляться, есть ли вы увидите осла-философа, осла, рассуждающего о причине всего, что ему ни встретится. Итак, любезные чтецы, прошу раздвинуть уши, разинуть рот, словом, приложить величайшее внимание к сему рассказу:

"В Гишпании, в родине славного Донкишота, один мельник имел осла, но как он никогда не бывал в Саламанке, никогда не дружился с книгами, почитая оные диавольским порождением, коего сочинители должны бы давно попасться в руки святой Инквизиции, то он и не знал, что в древности были ослы, которые разумом превосходили весь род мельников от Адама до его времени... Племя разумных ослов почти совсем истребилось; однако ж, оставалось несколько ослов, которые, несмотря на пагубное течение залива правды, на сияние, как бы сказать, лягушечного сиропа, потеряли всякий бюст всемирной истории...

Что Читатель?... Неужто не понял ты, что это бессмыслица?... Экой дурак! смейтесь над ним...

Ха!... ха!... ха!... ха!...

2. Стихотворения

У наших пусть дверей стоит;

Чего бояться нам? похмелье

Доставит всякому веселье.

Ты дядьку одного прибил,

За то тебе дружище слава,

За дерзость бы ему я, право,

И оплеуху б сотворил.

Но в знак победы достохвальной,

Наполним пуншем мы стакан,

И звон веселья, звон бокальный,

До дальних пронесется стран!

Чего бояться нам? похмелье

Доставит всякому веселье.

И все сбегутся к нам толпой,

И пальцем все на нас покажут,

"Где дружба и вино, тут, скажут,

"Блаженство, радость и покой".

Так полно ж, милый друг, уныло,

С подлобья на меня смотреть;

И так печально, мрачно, хило

Арест забавный твой терпеть.

Чего боишься ты? похмелье

Доставит всякому веселье.

1. К заключенному другу - Поэту

Дружище старый! я пришел,

Со мной ты будь повеселее,

Шути, резвись и пей смелее,

Ты видишь - я какой пострел.

Пускай, с солдатской, битой рожей,

Безрукий, долгий Инвалид,

На чорта одного похожий,

2) К Мудрецу

Восстань, восстань, мудрец,

Ты после усыпленья.

Воскрес опять творец,

Спасти тебя от тленья.

И ты опять восстанешь,

Как прозой, так стихами,

302

303

На всех сатирой грянешь,

И остры Епиграммы,

Как молньи заблестят,

Всем уши заглушат.

Опять в Лицее будет

Поэзья процветать.

Мудрец же не забудет

Журнал свой издавать.

Епиграммы1

1

Известный врач Глупон

Пошел лечить Дамета;

Туда пришедши, вспомнил он,

Что нету с ним ни мази, ни ланцета;

Лекарства позабыв на этот раз,

Дамета тем от смерти спас.

Клит пел, что вылечит сестру мою Дориду,

Он пел, - да и отпел сестрице панихиду.

Глупон в газетах публикует,

Что он свой разум потерял.

О сем несчастии во всех домах толкует;

И просит каждого, чтоб он его искал.

Награды деньгами не мало.

Не знаю, кто сей труд захочет предпринять?

Да где его сыскать?

Когда рассудка в нем и сроду не бывало!

1 Прозвища Глупона, Дамета, Клита встречаются и в лицейских стихотворениях Пушкина. К. Г.

304

"Теперь мне кажется у нас нет никого,

"То оду прочитать мою благоволите"

(Так ночью говорил друзьям своим Полист)

"Не много... право только лист".

- На что нам? Извините,

Мы спим и без того.

Епитафия1

Родясь, как всякий человек,

Жизнь отдал праздности, труда как зла страшился;

Ел с утра до ночи; под вечер спать ложился;

Вставая, снова ел (да пил) и так провел весь век.

Счастливец! на себя он злобы не навлек.

Кто впрочем из людей был вовсе без порока?

И он писал стихи, к несчастию, без прока.

Нет! Нет! (Подражание).

Ты хочешь, чтоб я вновь пустился,

Любезный друг, в сей шумный свет,

Кричал, гремел и суетился, - Нет! Нет!

Ты хочешь, чтобы полн отваги,

Наемный будучи Поэт,

Я разум ставил в контр бумаги,

Нет! Нет!

Чтоб для ассесорского чину,

Готов был всякому сонет,

1 Написана на товарища Ржевского, большого лентяя. См. Записку М. А. Корфа (Грот, "Пушкин", etc., стр. 227, прим.).

305

Чтоб льстил вельможе-господину;

Нет! Нет!

Чтоб франтом в общество пустился,

Имел тьму слуг и тьму карет,

Был bel-esprit1, шутил, резвился,

Нет! Нет!

Ты хочешь, чтобы в глупом споре,

Решал все ссоры пистолет,

Чтоб был я с разумом в раздоре,

Нет! Нет!

А я хочу, чтобы в спокойном

Убежище я был всегда,

Был в счастьи зависти достойном,