Игорь Зудов - Жизнь и смерть как личный опыт. Реанимация. Исповедь человека, победившего приговор врачей

При сниженной дозе лекарств дальнейшее лечение проходило нормально. Хотя поставленная цель – подобрать препарат, который принимался бы с утра и обеспечивал работоспособность в течение дня – не была выполнена, но и серьезного урона я тоже не понес. А вот соседа по палате, не послушавшего моего совета уменьшить дозу принимаемых лекарств, «долечили» до микроинфаркта и только после этого остановились. В тот же день его выписали из больницы.

Кто-то скажет – это субъективное впечатление человека, несведущего в медицине. Тогда сошлюсь на мнение авторитетного профессионала, члена-корреспондента РАМН З.А. Суслиной: «Если стараться у всех больных в одинаковой степени снижать артериальное давление... то у части пациентов подобное снижение может вызывать (и вызывает) инсульт мозга как следствие чрезмерной терапии. Нет ничего более страшного, чем болезнь, созданная руками врача».

Не боясь повториться, еще и еще раз хочу подчеркнуть, что до тех пор, пока большинство врачей будут относиться к больным, как к подопытным кроликам, не имеющим права голоса в процессе лечения, осложнения и побочные действия от лекарственных препаратов будут подниматься все выше и выше по шкале причин смертности среди населения.

Чтобы опустить медиков с небесной высоты, куда они вознесли себя непонятно по каким причинам, приведу данные опросов населения, согласно которым только 67 % пациентов верят своим врачам, а 14 % вообще хотели бы лечиться у других специалистов. Согласитесь, предмета для особой гордости не просматривается. А вот рекомендацию о том, что «поддержание здоровья представляется как партнерство врача и больного», следовало бы принять в качестве руководства к действию.

Часто встречающееся пренебрежительное отношение врачей к своим пациентам при назначении тех или иных лекарств, отсутствие реальной правовой ответственности за применяемые методы лечения стали предпосылкой многочисленных случаев испытания новых, еще не принятых к производству медицинских препаратов, обычно иностранного происхождения, на гражданах России. Явление это типично для слаборазвитых стран, где жизнь человека совсем не ценится.

Там, где ведутся новые разработки, их соответствие существующим стандартам проверяется на добровольцах. Это стоит огромных денег из-за возможного серьезного риска для здоровья. Платить нужно и испытателям, и испытуемым. А в государствах третьего мира, куда по социальным показателям жизни населения относят Россию, апробация вновь разработанных иностранных медикаментов осуществляется за сравнительно небольшие суммы, которые идут, как правило, на оплату врачам. Больные нередко и не подозревают, что они уже не «подопытные кролики», а всего лишь «лабораторные мыши».

Особого размаха эта деятельность достигла в эпоху вседозволенности, когда можно было делать что угодно и с кем угодно. Например, в середине 90-х, в период пребывания жены в больнице, там широко практиковались подобные испытания, нередко заканчивавшиеся трагически.

Оплата осуществлялась под видом грантов, то есть денежных средств, выделяемых на проведение исследований. В то время практически прекратилось финансирование научных работ, и медики воспринимали гранты как манну небесную.

Но задумывались ли они, какой ценой все это добывалось? Да, больным, часто обреченным, гарантировали если не полное исцеление, то существенное улучшение здоровья. А ведь за этими словами стояли лишь первые опыты на лабораторных животных. Вряд ли сами доктора верили в то, что обещали.

Неслучайно в группы испытуемых попадали только иногородние, и, как правило, не имеющие близких родственников. Именно они, бесконечно благодарные судьбе за то, что оказались в столичной больнице, становились подопытными объектами для врачей, которым без всяких сомнений вверяли свою жизнь. Можно ли было подумать, что такие заботливые, такие внимательные доктора вливают в их вены смертельно опасные лекарства без гарантии их положительного воздействия на здоровье? Предварительные испытания на животных дали позитивные результаты. Можно ли сомневаться в успехе?

Но спросите испытателей, ввели бы они подобные препараты родителям, своим родственникам и друзьям? Уверен, вы получите отрицательный ответ. Давний анекдот: «Собака спасла мне жизнь – не пустила врача на порог» все меньше похож на шутку.

Вспоминаю реальный случай. Получая лекарства для очередного сеанса химиотерапии, который должны были проводить жене, обратил внимание на примечание, напечатанное мелким шрифтом. Оно гласило, что попадание данного препарата в мышечную ткань может привести к смертельному исходу.

Врач, к которому я обратился по этому поводу, искренне удивился моему стремлению вникать в тонкости проводимого лечения. Ведь для этого приходилось с помощью платных переводчиков переводить инструкции по применению препаратов с французского и немецкого языков. В то время новые лекарства так быстро поступали в аптеки, что их не успевали снабжать инструкциями на русском языке.

Мое стремление вникнуть в процесс лечения близкого человека не нашло понимания со стороны доктора. Он посчитал, что я подрываю его авторитет, вторгаюсь в недоступную для непрофессионалов область. Тем не менее, согласившись с моими опасениями, он не возражал против замены сомнительного лекарства. К тому же и далеко ходить не нужно было. В коммерческом киоске на первом этаже продавался не менее эффективный, но более безопасный препарат.

Пытаясь исключить всякие случайности в процессе лечения жены, естественно, приходилось останавливаться перед больничным порогом, куда в период проведения процедур вход был запрещен. И беда пришла, откуда не ждали. Медсестра, делавшая один из последних сеансов химиотерапии, вместо вены, а только туда вводятся сильнодействующие препараты, попала в мышечную ткань. Пациентка сразу ощутила сильное жжение в руке и обратилась к медсестре с просьбой прекратить процедуру. В ответ услышала: «Не капризничайте. Я лучше знаю, что и как я делаю».

Преувеличенное самомнение вновь привело к плаченым результатам. Их можно было свести к минимуму, своевременно сделав новокаиновую блокаду. Однако и лечащий врач встал на защиту медсестры, не поверив ощущениям больной. Опять преступная солидарность, опять пренебрежительное отношение к словам пациента.

В итоге – покалеченная рука и тысячи бесполезных извинений горе-эскулапов в стремлении уйти от ответственности. Травма была настолько серьезной, что потребовалась хирургическая операция, а заведующая отделением сама предложила подать в суд на непрофессиональные действия медсестры.