Максим Калашников - Цунами 2010-х годов

Противопоставить что-то серьезное китайской экспансии РФ не в силах. В экономическом плане она по сравнению с Поднебесной – дистрофик рядом с великаном. Сегодня можно только с тоской вспоминать экономическую мощь СССР. У китайцев намного больше ресурсов для внешней экспансии.

Кроме того, в нынешней Москве нет внятной стратегии действий РФ в некогда советской Средней Азии (царском Туркестане). Ясно, что тамошние страны – «конченые» государства, неконкурентоспособные в глобализованном мире. Они задыхаются от перенаселения, от нехватки пресной воды и плодородных земель, страдают от опустынивания, от разрушения советских оросительных систем и засоления почв. Но зато здесь есть месторождения нефти, газа, урана, золота, редких металлов.

А вот Китай, кажется, имеет четкие планы экспансии в бывший русский Туркестан.

Да что там бывшие советские республики Средней Азии! Уже и некоторые регионы РФ начинают тяготеть не к Москве, а к Пекину. Вы понимаете, чем сие пахнет?

Кто сказал, что проблема сепаратизма в РФ сосредоточена только на Северном Кавказе и в Поволжье? Растет сепаратизм на востоке РФ, на юге сибирских территорий – в Горном Алтае, Туве, Бурятии. Там уже откровенно тянутся к Китаю, и надо сказать, что китайцы умело поддерживают такие настроения. Они возят тувинскую, бурятскую и горноалтайскую интеллигенцию к себе, щедро поят-кормят ее на банкетах, показывают ей великолепие поднимающихся китайских мегаполисов. Посмотрите: Москва теперь – просто деревня по сравнению с Пекином и Шанхаем. (Причем деревня самодовольная и ограниченная.) Картины современных Пекина и Шанхая действуют на приезжающих так же, как виды Константинополя времен расцвета Византийской империи на вождей варварских племен или как сталинское великолепие Москвы на гостей из неразвитой глубинки в тридцатые годы. Сей эффект могу засвидетельствовать лично. Москва постсоветская производит впечатление ленивой расслабленности, любования давно минувшими днями славы и побед. Здесь явственно царствуют настроения кутил и прожигателей жизни, глаза колет бесстыдный гедонизм власть имущих. А вот в столице КНР ты поражаешься обилию деловых центров колоссальной величины. Здесь буквально кожей чуешь волевую собранность, целеустремленность и амбициозность элиты, биение экономического пульса титанической мощи, колоссальный размах реального производства.

И вот итог: когда Туве предложили проложить железнодорожную ветку из Красноярского края на столицу республики, Кызыл, создав сообщение республики с остальной РФ через Саянский хребет, тамошние власти ответили: мы, дескать, еще подумаем, откуда нужно тянуть железнодорожную ветку. Может, лучше из Китая?

Еженедельник «Урянхай-неделя» от 30 марта 2007 года в статье «Весеннее противостояние. Политический кризис в Туве» привел слова тувинского президента Ш. Кара-оола:

«Откровенно говоря, у меня двоякое отношение к железнодорожному проекту „Кызыл – Курагино“. На самом деле это большой отдельный разговор, в рамках нашей беседы скажу, что во мне борются два противоположных начала. С одной стороны, разумом понимаю, что без разветвленной транспортной инфраструктуры невозможно вести разговор о будущем Тувы. С другой – на эмоциональном уровне, боюсь за наши нетронутые леса, богатства тайги и недр. Может быть, еще чуть-чуть подождать появления более цивилизованных форм хозяйствования и защищенности людей, живущих на этих территориях?»

А вот выступление Кара-оола на открытии Дома культуры села Иштии-Хем Улуг-Хемского района 24 февраля 2007 года:

«Строительство железной дороги в Туве на данный период преждевременное явление, нет гарантий роста социально-экономического развития республики. Особенно пагубно скажется на экономике и экологии нашего края разработка Элегестинского месторождения коксующихся углей и строительство этой дороги Курагино – Кызыл, которая в принципе нам не нужна. Все „по дешевке“ вывезут за Саяны (то есть в РФ. – М.К.) И надо еще подумать – а в какую сторону строить эту железную дорогу?»

А «другая сторона» тут только одна – Китай, которому очень нужны энергоресурсы и территории для освоения. Намек тувинского президента непрозрачен: чем продавать уголь задешево в РФ, лучше гнать его китайцам, что купят его куда дороже.

Кстати, Бурятия – это выход к берегам Байкала, доступ к крупнейшему природному хранилищу пресной воды на Земле. И Бурятия, и Тува граничат с Монголией, активно осваиваемой китайцами. И Бурятия, и Тува сегодня – глубоко депрессивные регионы, что после гибели СССР погрузились в страшную нищету.

Вы не допускаете варианта некоторых бунтов в Бурятии или Туве, для успокоения коих сюда через территорию Монголии войдут и китайские войска? Ну, в рамках сотрудничества с РФ, конечно же…

Тувинцев, бурят и горноалтайцев можно понять – официальная региональная политика Москвы сегодня работает на распад РФ. Поддержку в Центре намереваются оказывать в духе социал-дарвинизма: по большей части успешным («опорным») регионам. В основном – сырьедобывающим и портовым. А депрессивные, мол, пусть себе тлеют и прозябают. Ибо так, дескать, распорядились рыночные процессы и ход глобализации. В Москве любят мусолить слова Ломоносова о том, что могущество России прирастать Сибирью будет. Но на деле все нынешние планы развития Сибири построены на добыче и поставке сырья. Но в СССР это сырье шло в основном на питание огромного промышленного потенциала Красной империи. В Сибири советской, в отличие от российской, вовсю работали центры сложного, наукоемкого производства: омский авиастроительный завод «Полет» и ракетный «Красмаш», вертолетный завод в бурятском Улан-Удэ. Не знали устали авиастроители Иркутска, судостроители и самолетостроители Космомольска-на-Амуре. В приморском Арсеньеве делали крылатые ракеты и готовились массово выпускать вертолеты типа Ка-50. Шла кипучая работа в Новосибирском Академгородке. После 1991 года все это либо погибло, либо работает на одну десятую от плановой мощности. В дополнение к заводам и НИИ так и не возникли технополисы и зоны ускоренного промышленно-технологического развития.

И теперь Сибирь делают поставщиком сырья для стран Азиатско-Тихоокеанского региона. И прежде всего – Китая. Куда тянется нефтепровод Восточная Сибирь – Тихий океан (ВСТО)? Сей проект, считающийся в РФ эпохальным, нацелен на вывоз нефти в КНР и Японию. То бишь закрепляется статус сырьевой полуколонии как для РФ, так и для Сибири.