Журнал Современник - Журнал Наш Современник 2006 #3

Гром победы раздавался

Три недели спустя Америка торжествовала победу. Казалось, что в Ираке сломлены последние очаги сопротивления. Вице-президент Чейни и его супруга Линн 13 апреля 2003 года принимали у себя близких друзей — самых последовательных сторонников интервенции в Ирак. На ужин были приглашены Вульфовиц, Либби и Эдельман. Кен Эдельман за три дня до этого опубликовал в “Вашингтон пост” передовицу, в которой “гром победы раздавался”: Ирак, по его мнению, лежал как сладкое пирожное на блюдечке с голубой каемочкой. Он посмеивался над противниками войны, которые предсказывали различные опасности. Старый адмирал Брент Скоукрофт достоин, писал Эдельман, “первой премии среди многочисленных Кассандр”. Он хвалил дальновидность и настойчивость Чейни, Рамсфельда и Вульфовица. За ужином Эдельман повторял, что весь мир восхищен и радуется освобождению 25 миллионов иракцев. Провозгласили тост за здоровье Буша. Эдельман делился с друзьями, что он очень боялся, что война не состоится, но Буш все-таки решился!

— Помолчите немного, — сказала Линн, — послушаем, что скажет Либби.

— Это было великолепно, — начал тот. — Невероятный успех, особенно если учесть, как упорствовали противники войны. И среди них такие столпы американской внешней политики, как Брент Скоукрофт, Джим Бейкер, Лоуренс Иглбергер. Последний прямо обвинял Чейни…

Вспомнили Пауэлла и долго над ним смеялись. Он так заботится о своей популярности. “Конечно, он любит популярность”, — заметил непопулярный Чейни. Вульфовиц признал, что в Америке Пауэлл — символ верности и надежности. Он остался верен президенту. Чейни опустил взор:

— Нет, Пауэлл был проблемой. Колин постоянно высказывал большие сомнения по поводу того, что мы делаем.

Затем разговор коснулся Рамсфельда и его методов работы, его въедливости и целеустремленности. Эдельман вспомнил много смешных историй из тех лет, когда он писал для Рамсфельда речи.

— Он так их черкал, так кроил. А однажды я все-таки сказал ему: “Дональд, вы можете править то, что я написал, то, что вы написали, но, ради Бога, не трогайте прекрасную цитату из речи Перикла”.

Чейни сообщил, что ему предстоит ланч с президентом: “Для него самое важное — демократия на Ближнем и Среднем Востоке. И все!”. В конце ужина кто-то с опаской заметил: странно, что еще не нашли оружия массового уничтожения!

— Его найдут, — заверил Вульфовиц.

— Прошло только четыре дня, — успокаивал Чейни.

Пройдет еще девять месяцев, и руководитель американской комиссии по поискам ОМУ, мой давнишний знакомый Дэвид Кэй, заявит 28 января 2004 года: “Мы все ошибались, включая меня. Мы все в Ираке обыскали. Я не имею более никакой надежды найти арсенал ОМУ… Важно признать, — добавил он, — что мы потерпели неудачу. Ни Конгресс, ни общественное мнение не могут более доверять той информации, которую поставляют президенту и тем ответственным лицам, которые принимают решение”. Вскоре Дэвид Кэй подал в отставку.

2 февраля 2004 года один из журналистов задал Бушу вопрос:

— Не думаете ли вы, что стране необходимо объяснить, почему разведка в Ираке потерпела такую неудачу?

Судьба директора ЦРУ Тенета была решена. Днями позже и Буш признал, что оружия массового уничтожения в Ираке найдено не было. В первые дни войны от бомбежек погибло 60 тысяч иракцев, в основном мирные жители. Потом число жертв среди каких-то “грязных арабов” уже и не считали. 9 апреля генералы Пентагона отрапортовали президенту: поставленная задача выполнена.

Нельзя сказать, что администрация Буша легкомысленно подошла к послевоенному устройству Ирака. Оно изначально рассматривалось как составная часть плана военной интервенции. Генералы назвали его “четвертой фазой”, или планом стабилизации. Планирование сосредоточил в своих руках некий Дуг Фейс, заместитель министра обороны США, приятель Либби и Вульфовица и, главное, протеже самого Ричарда Пёрла. Пёрл известен в России как автор и исполнитель плана назначения дюжины олигархов и захвата ими власти. Несколько лет тому назад в Вашингтоне его все-таки пытались привлечь к уголовной ответственности. За мошенничество или за провал этого плана?! Неизвестно. Но такие типы не горят и не тонут. Дуг Фейс, заручившись поддержкой Рамсфельда, создал в недрах Пентагона особое бюро по восстановлению и оказанию гуманитарной помощи Ираку (ORHA). Он добился того, что ему и его бюро было поручено не только планирование, но и выполнение планов в Ираке. Он сделал все, чтобы не допустить к иракским делам Пауэлла и государственный департамент. Пауэлл в сердцах как-то назвал бюро Фейса “гестапо”.

План Госдепартамента “Будущее Ирака” положили под сукно, хотя он более трезво оценивал обстановку. Она осложнялась еще и тем, что генералы тоже терпеть не могли самоуверенного и наглого Фейса, его методы работы, его демагогию, подхалимство и т. д. Главнокомандующий в Ираке Фрэнкс сетовал, что он “вынужден ежедневно, или почти ежедневно, иметь дело с самым большим мерзавцем, которого когда-либо носила земля”.

Шииты, сунниты, курды

Послевоенное обустройство в Ираке не заладилось с первых же дней. Была поставлена амбициозная задача: установление в Ираке демократии, которая бы стала образцом для всего Среднего Востока. Все, и американцы, и вернувшиеся иракские эмигранты, которых готовили поставить у власти, были убеждены, что народ встретит их с цветами, как освободителей. Никто не мог представить, что начнется террор, который перерастет в национальное восстание. Тем более никто не ожидал, что три года спустя в Багдаде пройдут массовые демонстрации в поддержку “предательски захваченного Саддама”.

Начали с создания Временной коалиционной администрации, которая правила страной с мая 2003 года до июня 2004 года. Она состояла из эмигрантов и американцев. Запершись в одном из саддамовских дворцов, они начали писать конституцию, которая должна принести свободу и демократию на берега Тигра и Евфрата. Весьма живо описывает эти события в своей книге Ларри Диаманд, как он представляется, “эксперт по демократии и ее экспорту” 1. Работая над конституцией, эксперты и по сей день пытаются примирить притязания шиитов, сепаратизм курдов и отчуждение правивших при Саддаме суннитов. Диаманд пишет, что они были полностью отрезаны от того народа, которому они намеревались дать свободу, права человека и демократию. Эксперты руководствовались установкой президента Буша на сохранение территориальной целостности Ирака. Но на самом деле они их шаг за шагом приближали развал Ирака.

Курды требовали создания долгожданного курдского государства на севере Ирака, хотя большая часть этого народа проживает в Иране и Турции. Их убедили удовлетвориться широкой автономией. Но курды и без интервенции уже 13 лет были полностью независимы от Багдада. Им обещали помимо четырех из 18 провинций Ирака передать богатый нефтью район Мосула и Киркука и дали пост президента. Им стал курдский лидер Талабани, уже давно сотрудничавший с американцами и их секретными службами. Шииты требовали закрепления в конституции автономии южных провинций Ирака, где добывается 80% нефти. Эти провинции и сама Басра заселены шиитами, которые получают все большую поддержку от соседнего Ирана. Сунниты, проживающие в центральном и западном Ираке, включая пятимиллионный Багдад, ясно понимают, что над страной нависла угроза гражданской войны и распада на ряд зависимых и враждующих между собой государств. Каждая из трех фракций создала свои вооруженные отряды. “Ошибки, — пишет Диаманд, — допускаются на каждом шагу… Иракское дело становится одним из крупнейших провалов в истории США” 1.