Юрий Фельштинский - От красного террора к мафиозному государству: спецслужбы России в борьбе за мировое господство (1917-2036)

На следующий день, 23 декабря 1994 года, между станциями Кожухово и Канатчиково Московской окружной железной дороги произошел подрыв железнодорожного полотна. Погибших не было, террористов не нашли.

Обратим внимание на то, как 23 декабря описывала состоявшийся теракт пресс-служба российского правительства:

Имеются данные о направлении [из Чечни] в Москву трех опытных боевиков, среди них женщина, которым поручено возглавить засланные ранее группы террористов. Задержана группа иностранных граждан, искавших контакт с боевиками из Грозного. У них изъята партия радиоуправляемых взрывных устройств, 20 кг тротила и 16 радиоуправляемых противопехотных и противотанковых мин. 23 декабря ночью на одном из участков Московской окружной железной дороги взорваны рельсы. Еще одна мина обезврежена. Принимаются меры по выявлению диверсионных групп, действующих в Москве и области.

Из сообщения как бы следовало, что полотно взрывали многочисленные чеченские террористы и их точное число неизвестно.

А на самом деле в сообщении все было ложью, кроме факта подрыва рельсов 23 декабря на участке Московской окружной железной дороги. Чеченского следа там не наблюдалось, а самое непосредственное отношение к происходившему и произошедшему имели российские спецслужбы. Не случайно 23 сентября 1999 года в Рязани, о чем мы будем еще писать, террористами (и сотрудниками ФСБ), оказалась очередная группа из трех человек: «двое мужчин и женщина».

27 декабря 1994 года в 9 часов вечера произошел новый теракт: террорист заложил бомбу с дистанционным управлением в автобус на конечной остановке 33-го маршрута «ВДНХ — Южная». Бомба взорвалась, когда пассажиров в автобусе не было. Пострадал, впрочем, 23-летний водитель Дмитрий Трапезов. Он получил сильные ушибы и контузию. От осколков пострадали лишь стоявшие рядом троллейбусы.

Организатором всех этих взрывов был уроженец Грозного Максим Юрьевич Лазовский, являвшийся особо ценным агентом Управления ФСБ (УФСБ) по Москве и Московской области. Он же был хозяином и руководителем фирмы «Ланако», давшим названию фирмы первые две буквы своей фамилии. Все работники фирмы являлись штатными или внештатными сотрудниками контрразведывательных органов России, иными словами — офицерами ДР. По линии СВР куратором Лазовского был Петр Евгеньевич Суслов. По линии ФСБ — полковник Эдуард Абовян из отдела по борьбе с незаконными бандформированиями. Взрыв на «ВДНХ — Южная» осуществлял подчиненный Лазовского подполковник Владимир Воробьев.

В феврале — августе 1996 года группа Лазовского была в целом ликвидирована в результате успешной операции, проведенной сотрудниками 12-го отдела МУРа во главе со следователем Владимиром Ильичем Цхайем. 31 января 1997 года Лазовский предстал перед судом. Разбирательство длилось всего три дня. Лазовский был приговорен к двум годам тюремного заключения. 12 апреля 1997 года в возрасте 39 лет Цхай скоропостижно скончался от цирроза печени, хотя не пил и не курил. Скорее всего, его отравили400. В феврале 1998 года Лазовский был освобожден, так как ему зачли время, проведенное под следствием.

Дело подполковника Воробьева длилось дольше. Цхай арестовал его утром 28 августа 1996 года, когда тот шел на встречу с сотрудником ФСБ, и доставил в МУР на Петровку, 38, где он откровенно рассказал обо всем столичным сыщикам, в том числе и то, что является внештатным сотрудником ФСБ. Вскоре Воробьев от своих показаний отказался. Тем не менее его приговорили к пяти годам лагерей. Суд был закрытым. В зал заседаний не пустили даже родственников подсудимого. ФСБ дала Воробьеву, как своему агенту, положительную характеристику, которая подшита в уголовное дело. В последнем слове Воробьев заявил, что дело против него сфабриковано теми, кто хочет бросить тень на госбезопасность и на него, как внештатного агента спецслужбы. Сам приговор он объявил «издевательством над спецорганами». Позже Верховный суд РФ снизил Воробьеву срок до трех лет (которые он к тому времени уже провел в заключении). В конце августа 1999 года (перед самыми сентябрьскими терактами в Москве в 1999 году) Воробьев был выпущен на свободу.

Дату президентских выборов 1996 года назначили 15 ноября 1995 года — на 16 июня 1996-го. Рейтинг Ельцина перед выборами колебался между 3 % и 9 %, и столь низкая популярность не вселяла ему и его окружению больших надежд на победу. Победа Зюганова и возврат к власти компартии казались делом предрешенным. Между тем поражение грозило Ельцину не обычной отставкой и уходом на пенсию, а арестом и тюремным сроком, поскольку Зюганов планировал предъявить Ельцину обвинения, связанные прежде всего с разгоном парламента в октябре 1993 года.

15 марта Государственная дума, в которой доминировал левый сектор, приняла постановление о непризнании части беловежских соглашений в пунктах о прекращении существования СССР. Ельцин справедливо расценил это как попытку коммунистического реванша и в ответ предполагал распустить Думу. По совету Коржакова был также подготовлен указ о запрете КПРФ и переносе президентских выборов на 1998 год. На территории России планировалось объявить чрезвычайное положение и привести войска в повышенную боевую готовность для предотвращения беспорядков, которые могли возглавить коммунисты. Указ был подготовлен и подписан, но пока еще не обнародован.

На закрытом совещании 18 марта с участием Черномырдина, Сосковца, Егорова и членов предвыборного штаба Ельцина большинство во главе с Сосковцом высказалось за отмену выборов. Однако на совещании у Ельцина 18 марта присутствовал еще один человек: Татьяна Дьяченко, дочь президента Ельцина, формально введенная некоторое время назад в члены правительства России по инициативе Чубайса как «советник президента на общественных началах». Через нее Чубайс имел доступ к информации о происходящем в Кремле и, главное, к самому Ельцину.

Именно Дьяченко убедила 18 марта Ельцина до публикации указа выслушать мнение двух человек: министра внутренних дел Анатолия Куликова и Чубайса. Позиция Куликова сводились к тому, что МВД не может гарантировать президенту поддержку при подавлении беспорядков. Аргументы Чубайса заключались в том, что новая Россия не заинтересована в возврате коммунистов и вместо танков нужно использовать уже имеющиеся у частного бизнеса деньги, подконтрольные СМИ и профессиональных специалистов, в том числе иностранных, по организации пиарных кампаний и выборов. После часовой беседы с Куликовым и Чубайсом Ельцин согласился провести выборы в срок и отозвал указ.

Бывший руководитель администрации президента Чубайс был в тот момент председателем Госкомимущества, проводившего приватизацию в России, и первым заместителем председателя Правительства РФ. Непосредственным управлением сделками по продаже приватизируемой госсобственности занималось специализированное государственное учреждение — Российский фонд федерального имущества (РФФИ), определявший, что именно будет подлежать продаже, за сколько и кому. В 1992–2008 годах советником председателя РФФИ, заместителем начальника РФФИ и начальником управления экономической безопасности РФФИ работал вышедший в ДР офицер ПГУ Игорь Васильевич Корнеев. 1990–2000-х годах он постоянно делегировался как представитель РФФИ в советы директоров множества приватизируемых предприятий и самым непосредственным образом участвовал в принятии решений о приватизации. Как только приватизация предприятия завершалась, Корнеев переходил, как представитель РФФИ, в совет директоров следующего предприятия, и таким образом обеспечивал приватизацию предприятий отобранным и согласованным с госбезопасностью новым владельцам.