Владимир Осипов - Корень нации. Записки русофила

В.Прибыловский – один из авторов объемистого досье Прошечкина «Политический экстремизм в России» (Москва, 1996 г.), где дана для желающих подробная информация о моих взглядах, деятельности и личной жизни. Я не имел времени комментировать упомянутую «базу данных». Мое молчание, видимо, подвигло литератора на дальнейшее развитие темы. Не пора ли остановиться в фабрикации домыслов?

В разное время то один, то другой сочувствующий приближался к изданию журнала, внося свой вклад по мере возможности. Архитектор В.А. Виноградов, подельник Бородина по ВСХСОНу Г.Н.Бочеваров, талантливейший публицист и глубокий мыслитель Г.М.Шиманов, писали из Нальчика, Казани, Магадана.

По окончании следствия я узнал, почему при моем задержании 28 ноября 1974 года кагебисты Евсеев и Плешков, едучи со мной, арестованным, во Владимир, не свернули в село Рождествено обыскивать принадлежавший мне дом, где я ночевал время от времени (в других случаях ночуя в общежитии пожарной охраны, где у меня была койка). Оказывается, летом 1974 года группа молодых людей, которых возглавил «дачник» К.Н.Ефанов из города Люберцы, вломилась в мой дом в мое отсутствие и учинила там обыск. Братья Морковкины, Поленова, Т.Н.Филиппова, Н. И.Ушпарова – всего человек шесть-семь, вволю похозяйничали в моем жилище. Забрали все мои бумаги. Но из их добычи мне инкриминировали только статью С.А.Мельниковой «По поводу первых выступлений русских националистов». (Я показаний не давал, и чекисты приписали эту статью мне.) Прочли «что-то нехорошее про нашу родную советскую власть» – и сдали все в КГБ. Юные питомцы ГПУ дали обо всем этом молодецкие показания. Прихватили и кое-что из вещей для личной надобности. А пока я сидел в Дубравлаге, дом разворовали подчистую. Разобрали даже печь и крышу. На кого власть, на того и люди.

В октябре 1999 г. вышел десятый номер журнала «Москва» с письмом Евгения Викторова – одного из «посетителей» моего дома в Рождествено летом 1974 года. К сожалению, инициатор затеи Таня Кочулаева позже погибла в автомобильной катастрофе, кто-то из тех молодых людей спился, но кто-то и протрезвел, стал верующим христианином. Неисповедимы пути Господни. «Уже на пенсии, – пишет автор письма, – в годы перестройки застрелился в Коврове бывший начальник УКГБ по городу Александрову Цыбульник». Кстати, где-то летом 1973 г. я явился к Цыбульнику и предъявил ультиматум: «Если власти не вернут мне жилплощадь, отобранную при аресте в 1961 году, я буду обращаться в мировую прессу!» – «Вы советскую власть не запугаете!» – отпарировал Цыбульник. Квартиру, конечно, мне никто не вернул. Но, видно, болел за свою идеологию чекист, что, пожалуй, достойно уважения.

Автор письма Евгений Викторов сообщил важную деталь: «В 1982 году, когда я работал корреспондентом александровской газеты «Голос труда», как-то зимой у меня в кабинете раздался телефонный звонок. Звонила моя бывшая школьная учительница, а к тому времени третий, идеологический, секретарь ГК КПСС. Интересовалась, езжу ли я в деревню Рождествено и цел ли дом В. Осипова. «Нужно немедленно его СЛОМАТЬ ДО КОНЦА. Может, кому-то из соседей дрова нужны, – сказала она. – Пусть берут все, что осталось от дома…» Так по приказу строителей коммунизма был сломан мой дом, чтобы там не жить ни мне, ни другим зекам. Это и к вопросу о том, как мы в «Вече» «прислонялись» к советской власти и верили в миф о «национальном перерождении коммунизма». Что же, при абсолютном отрицании советского режима, мы не должны были предлагать обществу ИНУЮ, национально-православную ИДЕОЛОГИЮ? Не должны были надеяться на эволюцию? Конечно, иудейско-масонские корни в коммунистической системе оказались сильнее и они победили в августе 1991 года. Или их победа была неизбежна и нам не следовало высовываться?

В марте 1974 года в обстановке резко усилившейся вокруг меня слежки мне пришлось объявить о закрытии журнала (поскольку передать его в другие руки, как я рассчитывал в начале января того же года, мне не удалось). Комитет государственной безопасности словно только этого и ждал. Мгновенно – 1 апреля 1974 г. – были произведены обыски в Ленинграде у моих соратников Г.Н.Бочеварова, В.Е. Конкина и П.М.Горячева (последний перепечатывал «Вече» в количестве 40–50 экземпляров и рассылал по стране подписчикам). 30 апреля 1974 года личным распоряжением председателя КГБ СССР Ю. В.Андропова было приказано Владимирскому управлению КГБ возбудить уголовное дело «по факту издания антисоветского журнала «Вече». Андропов уже определил, до решения суда, что журнал «антисоветский». Его подчиненным оставалось теперь только подгонять под это определение свои поиски. В конце 90-х прокрутили телефильм Евг. Киселева о славном генсеке. Настоящий панегирик Андропову: и принадлежность к «нации номер один», и большой ум, и поэтичность натуры (писал стихи, восторгался Ильфом и Петровым), и вытягивание Горбачева наверх… Словом, любимец закулисы…

Светлана Мельникова не согласилась с моим решением закрыть «Вече», несмотря даже на обыски 1 апреля 1974 г. в Ленинграде и выемку всех материалов «Вече» у П.М.Горячева. Она решила выпустить 19 апреля того же года десятый номер «Вече», поставив на обложке фамилию нового «редактора», жителя города Покров, бывшего сотрудника радиостанции «Свобода», добровольно вернувшегося в СССР и тем не менее репрессированного за «измену Родине» – Ивана Васильевича Овчинникова. Правда, сам Иван Васильевич на следствии показал, что никакого отношения к изданию 10-го номера не имеет, т. к. его «выпускали московские товарищи, в первую очередь С.А.Мельникова». Впрочем, 10-й номер чекистов не интересовал и никому не инкриминировался. Затем Мельникова и Овчинников объявили об окончательном закрытии журнала «ввиду уголовного преследования». В тех условиях я счел, что важное историческое дело не должно уходить в песок, и именно по причине уголовного преследования я решил вновь издавать православно-патриотический журнал. 1 августа 1974 г. совместно с бывшим политзэком Вячеславом Родионовым я выпустил № 1 журнала «Земля». «Гвоздем» номера стали православные беседы отца Димитрия Дудко, которые с зимы 1974 г. он вел публично в своем храме и даже заслужил у диссидентов титул «православного Сахарова». В этот же период я написал статью «Пять возражений Сахарову» в защиту патриотической позиции недавно высланного А. И.Солженицына.

В архиве «Хроники текущих событий» сохранилось «Заявление в связи с 35-летием Ю.Т.Галанскова» от 19 июня 1974 года, в котором воздавалось должное честному и мужественному узнику ГУЛАГа Юрию Тимофеевичу Галанскову (1939–1972). «Мы, бывшие узники и друзья Юрия Галанскова, напоминаем всем, в ком живо сострадание, что сегодняшний режим для политзаключенных в СССР есть продуманная система разрушения здоровья и глумления над человеческим достоинством. Циничное истязание генерала Григоренко, домучивание Буковского, Огурцова и сотен других «неисправимых» – вот «практический вклад» Советского Союза в дело международной разрядки». Подписанты призывали мировую общественность, Международный Красный Крест и «Эмнести интернейшнл» приложить все усилия для скорейшего расследования содержания политзаключенных в СССР. Заявление подписали: Леонид Бородин, Николай Иванов, Владислав Ильяков, Валентина Машкова, Владимир Осипов, Вячеслав Родионов, Станислав Серый.