Владимир Осипов - Корень нации. Записки русофила

Кирилл Иоаннович свозил нас в Брюссель, где также пообщались с русской общиной, побывали в Храме Святого Царя-Мученика Николая Второго. Слетали в Америку, имели теплые встречи с нашими соотечественниками в гор. Энн Арбор (штат Мичиган), Нью-Йорке (с редакцией и активом журнала «Русское Возрождение» и с незабвенным протоиереем отцом Александром Киселевым), Вашингтоне, Сан-Франциско.

По окончании поездки я узнал о клеветнической кампании, развязанной юристом Валентиной Шиманюк, примкнувшим к ней Б.Аверичкиным, а также лицами, которых я в глаза не видел и никогда с ними не общался. Они «сняли» меня с должности председателя ХПС и всячески поносили. За что – не понятно. Использовались исключительно отвлеченные, абстрактные слова. «Да вот он общался в Вене с экуменистами из Христианского Интернационала», – кажется, это был единственный довод моих хулителей. Повторяю, ни я, ни И. В. Огурцов не молились с католиками и протестантами, присутствовавшими на Венской конференции, как это делают некоторые наши архиереи, а только слушали их выступления, и я выступил со своим (критиковал нашу богоборческую власть на местах за продолжающийся зажим верующих). Естественно, я посчитал ниже своего достоинства оправдываться перед персонажами, которые все выдумали «от фонаря», и просто перестал с ними общаться. Я заметил, что есть люди, которые охотно подписывают неведомый компромат на общественного деятеля, тем более на многолетнего узника ГУЛАГа, но сами потом отлынивают от позитивной работы и уходят в тень. Исчезают во мгле. Пошумели, поорали, подписали и сгинули. «Сняли» председателя ХПС, но сами в «хорошем» и «обновленном» ХПС работать не пожелали, испарились. Исчезла куда-то и юридически подкованная Валентина Ивановна. Впрочем, до исчезновения она еще успела слетать в Германию, пройтись по моим следам и даже в одной белоэмигрантской газете появилась почтительнейшая заметка «Шиманюк в Мюнхене».

Я продолжал работать с теми, кто остался со мной. Мы по-прежнему проводили каждый вторник собрания на Покровском бульваре, в здании ВООПиК. Летом 1989 г. в ХПС вошла новая большая группа православных фундаменталистов: бывший политзэк, художник и публицист В. К.Демин, А.А.Зеленов (депутат одного из райнов гор. Москвы), А.А.Широпаев (тогда он был, как нам казалось, твердым христианином и монархистом) и другие. Вступила в Союз активистка трезвеннического движения Т.Г. Коломиец, вместе с которой мы позже пытались организовать православную поземельную общину в селе Ильинское, Переславль-Залесского района Ярославской области. Несколько лет под руководством Татьяны Григорьевны при нашей организации существовал Центр по избавлению от алкоголизма и табакокурения, где занятия велись на строго христианской основе.

В октябре 1989 г. делегация ХПС ездила в Ярославль, на учредительный съезд Народного фронта РСФСР. Инициатором фронта стал союзный депутат Оболенский. Организаторы, видимо, не хотели отставать от прибалтов, которые уже вовсю лепили свои «фронты», ставшие очагами западничества, сепаратизма и русофобии. В Народном фронте РСФСР, провозглашенном в Ярославле, еврейско-либеральная струя, как нам показалось, не доминировала. Было много хороших русских лиц, жаждавших обновить Отечество. Мы (ХПС) составили как бы православно-монархическую фракцию в этом русском фронте. Правда, он приказал долго жить. Я еще пару раз участвовал в заседаниях исполкома (членом которого меня избрали), но потом все заглохло. Возможно, потому и «заглохло» (т. е. демократы разочаровались в национальном составе организации: русские явно преобладали), что мы, почвенники, заняли там прочные позиции. Мне поручено было курировать Урал, там про меня шипели: «Он нам христианизирует Урал» (о, если бы так!). Помню, как в Петербурге, на собрании Исполкома один демократ встревоженно сказал: «Надо срочно ехать в Молдавию. Там происходят ужасные вещи». Какие? В Молдавии, как и в Прибалтике, и в других союзных республиках, разгоралось пламя ненависти к русским. Особенностью Молдавии было то, что русофобия там сочеталась с пламенным юдофобством. Видимо, дух Антонеску еще был жив. Если поэтесса Леонида Лари, лидер Народного фронта Молдовы, на митингах орала: «Вымоем асфальт русской кровью!», то другие сепаратисты шли дальше: «Утопим русских в еврейской крови!» или «Русских – за Днестр, евреев – в Днестр!» Кстати, Горбачев на все это взирал благодушно. Он только болел за «территориальную целостность» кишиневского этнократического режима. Так вот вышеупомянутый демократ из Исполкома болел именно из-за юдофобства, когда говорил о «страшных вещах в Молдавии».

Шли дни, казалось бы, похожие друг на друга. А между тем совершался тихий переворот, бесшумная и пока бескровная революция. От Октября к Февралю – в обратную сторону. И переворот этот совершали не диссиденты, не антисоветчики, а сами коммунисты, партийно-советская номенклатура. Александр Зиновьев много брал на себя, когда говорил: «Мы целились в коммунизм, а попали в Россию!» Никакие Зиновьевы не были страшны советской власти. Советский режим был свергнут советской элитой. И быстро – за 2–3 года. Так считает и академик И.Р.Шафаревич: «Весь этот экономически-политиче-ский переворот был произведен быстро – за 2–3 года. Важно было, чтобы основная масса народа не успела осознать, что же происходит: что их сбережения исчезнут, пенсии сократятся, как шагреневая кожа, что учителя и инженеры превратятся в «челноков», офицеры будут уволены. Всю систему тогдашних реформ один из главных организаторов назвал «операцией, проводившейся под наркозом, без согласия больного». [48] Шафаревич И.Р. Трехтысячелетняя загадка. История еврейства из перспективы современной России. СПб., 2002. С. 297.

История полна белых пятен. Только мы этого часто не подозреваем. Большинство довольствуется трактовкой школьных учебников или версией пропаганды. Например, о французской революции и по сей день многие думают, что она произошла стихийно, непроизвольно, вследствие королевской тирании и феодальных тягот. Хотя на самом деле была заранее спланирована скрепленной, как обруч, организацией. Октябрьский переворот 1917 года был бы немыслим без астрономических финансовых вливаний германского Генерального штаба. Много неясного в событиях начала советско-германской войны. И вот теперь – феномен Горбачева, Яковлева и их сообщников. Когда мы получим полную и достоверную картину «мирной» революции в СССР – России 1989–1991 годов? Какое решение верховной власти стало решающим на пути от «октябрьского» режима к «февральскому»? Еще 14 августа 1986 г. Совет Министров СССР разрешил создание кооперативов по сбору и переработке вторичного сырья. «Кооперативы» и отдельные граждане стали нести все, что плохо лежит, во вторсырье, даже вырытый из-под земли кабель и провода высоковольтной линии. 19 августа 1986 г. около 60 предприятий и 20 министерств получили право самостоятельно выходить на внешний рынок. Какая внезапная свобода, можно сойти с ума. 19 ноября 1986 г. был принят закон «Об индивидуальной трудовой деятельности», который разрешил частное предпринимательство и создание кооперативов. Директора заводов стали создавать при своих предприятиях кооперативы, которые получали по прежним (т. е. низким) ценам сырье, а продавали изделия втридорога, и зарплату «кооперативщики» стали получать «буржуазную» и выше «буржуазной», хотя работали, как и прежде, по-советски. Горбачевские кооперативы, на мой взгляд, стали первым знаковым явлением большого обмана. Новации генсека особенно зримо проявились в массовом переводе бесплатных туалетов в платные. Горбачев – отец платных туалетов. Впоследствии он сдаст ГДР, Восточную Европу, осуществит фантастическое одностороннее разоружение, подарит любимой Америке континентальный шельф Берингова моря, но начал он почему-то с общественных уборных. Физическая нужда должна оплачиваться – в этом, видимо, прораб перестройки усмотрел суть капитализма, индивидуализма и эгоизма. В дальнейшем количество туалетов значительно сократилось, а оставшиеся практически все стали платными.