Владимир Осипов - Корень нации. Записки русофила

Символично следующее: при тоталитарном коммунистическом режиме я все же сумел добиться по одному из эпизодов «нарушения административного надзора» справедливости. Тогда Калужский областной суд отменил необоснованное решение все той же Борисовой. Теперь же другое очевидно необоснованное решение Борисовой Калужский областной суд ПОКРЫЛ, утвердил, одобрил. Т. е. получается, что с наступлением рыночной долларовой демократии у нас в чем-то стало меньше справедливости и больше произвола. Грустное наблюдение.

Итак, сын за отца ответил уже при капитализме. Судья Борисова отомстила младшему Осипову за опостылевшего и «кляузного» старшего. Партократия не добила отца, не спровадила его по третьему разу обратно в зону, так хоть на сыне отыгралась. Знай наших! Номенклатура непотопляема.

Пожалуй, еще более показательно отношение непотопляемой (вчера – коммунистической, сегодня – демократической) номенклатуры к выдающемуся деятелю русского патриотического движения, многолетнему узнику ГУЛАГа Игорю Вячеславовичу Огурцову и его семье.

Даже к пятидесятилетию Великой Победы господин Собчак Анатолий Александрович не посчитал нужным дать крышу бездомному ветерану и его семье. Вячеслав Васильевич Огурцов, родившийся в Санкт-Петербурге в 1907 году и проживший в этом городе большую часть жизни, отчаялся вернуть свою законную жилплощадь.

Питомец Ленинградского кораблестроительного института, Вячеслав Васильевич имел звание военного инженера 3-го ранга, состоял в запасе Военно-морского флота СССР. Работая на военных заказах, имел бронь, освобождающую от призыва в действующую армию. Однако, едва началась Великая Отечественная война, В. В. Огурцов отказался от брони и, проводив жену Евгению Михайловну с сыном Игорем в эвакуацию, остался в осажденном Ленинграде. Все 900 дней блокады он находился на Ораниенбаумском плацдарме в одной из бригад морской пехоты. После прорыва блокады в составе 124-й стрелковой дивизии воевал под Нарвой, участвовал в десантных операциях на островах Выборгского залива, брал Кенигсберг. Впоследствии Огурцову пришлось участвовать и в войне с Японией. Он командовал передовым подвижным отрядом дивизии, который форсировал горный хребет Большой Хинган. Был ранен, несколько раз контужен, что привело потом к инвалидности. Ветеран награжден пятью боевыми орденами и многими медалями. По окончании войны был уволен в запас как специалист по кораблестроению. Ни один корабль от Ленинграда до Владивостока не сходил со стапелей без его подписи. Вернувшись к семье, в родной город, офицер получил двухкомнатную квартиру на Двинской улице. Жилплощадь давалась и с учетом того, что он был активным участником обороны Ленинграда всю осаду.

Но вот подрос и возмужал сын Игорь (1937 г. рожд.). Задолго до Собчака и других перестроечных демократов Игорь Вячеславович осознал ложь и зло коммунистической идеологии. Осознав, стал действовать. Создал Всероссийский социал-христианский союз освобождения народов (ВСХСОН). Историкам нашего недавнего прошлого хорошо известна эта организация, нацелившаяся освободить Родину от богоборческой диктатуры. Игорь Огурцов был арестован и осужден. Стойко держался на следствии. Даже под угрозой расстрела не изменил убеждений. Отбыл в заключении 20 лет: 10 лет во Владимирской тюрьме, 5 лет в политлагерях Перми и 5 лет в северной ссылке (Коми АССР). В 1987 году Огурцов-младший отбыл положенный ему срок и вернулся в отчий дом на берега Невы, туда, где вырос, закончил университет и работал до ареста. Несмотря на перестройку и гласность, узник совести не получил прописки. Ищи, дескать, жилье на 101-м километре от Ленинграда, топай по чужим поселкам в поисках крыши и работы. Подорванное двадцатилетним истязанием здоровье не позволяло начинать многомесячные поиски жилья где-нибудь в Порхове или Торжке. Да и надо было просто лечиться – незамедлительно. Пришлось выехать за границу. Отцу исполнилось 80 лет, матери Евгении Михайловне, нуждавшейся в срочной онкологической операции, – 78. Решили ехать все вместе. При оформлении документов на выезд из ОВИРа сообщили, что семье Огурцовых «предоставляется возможность выехать по американскому приглашению, но в Израиль». Два этих государства, конечно, дружны между собой, но все же – что за нелепость? Представьте: ехать по греческому приглашению в Мексику?! Однако, чиновники знали, что делали. «Израильская» пометка на выездных документах лишала выезжающего советского гражданства и всех связанных с ним прав. Огурцов-старший, видный кораблестроитель и фронтовик, обратился с письмом к Генеральному секретарю ЦК КПСС М.С.Горбачеву с просьбой помочь выехать без потери гражданства и не на постоянное жительство, а на время, необходимое для лечения. Вячеслав Васильевич писал, что ни он, ни его семья не хотят лишиться гражданства той страны, в которой родились, которую защищали и которой отдали свой труд. Горбачев, позже хваставшийся, что всю жизнь тайно ненавидел Советскую власть, промолчал: письмо известного флотостроителя осталось без ответа. Впрочем, ответ был: по телефону из ОВИРа твердо, по-чекистски, отрезали: «Другого варианта вам не будет». И в самом деле, Ленинградский ОВИР, взяв приглашение США, в выездных визах пометил: «В Израиль на постоянное жительство». В Израиле у Огурцовых никого нет, в эту страну их никто не звал. Но чиновникам было важно под этим предлогом отобрать у всех троих советские паспорта, а заодно, и справку о сдаче квартиры.

Чекисты (не господин ли Бобков, который охраняет сегодня фирму г-на Гусинского?) лишили всех троих родины, гражданства, квартиры и пенсии. Да еще всучили фиктивные визы. Только огромная популярность Игоря Огурцова, как политического деятеля, не дала сгинуть семье, обреченной по сути на бездомное и голодное обитание в ночлежках. Скитальцам повезло: их приняла Германия, бывший враг. Семье Огурцовых предоставили политическое убежище, бесплатную квартиру, медицинскую помощь и специальное пособие. Удалось немного поправить здоровье. Уже через 2 года после приезда в Германию Огурцовы подали в Верховный Совет ходатайства о возвращении незаконно отнятого гражданства, но только спустя ТРИ года, в 1992 году, государство, поменявшее идеологию и флаг, вернуло паспорта отверженным. Огурцовы прибыли домой, в Россию, в Ленинград-Петербург.

По приезде, В. В. Огурцов направил мэру города Собчаку просьбу вернуть противозаконно отнятую квартиру или предоставить равноценную. Ходатайство поддержали Совет ветеранов 124-й Мгинско-Хинганской ордена Суворова стрелковой дивизии и постоянная комиссия по правам человека городского собрания Санкт-Петербурга. Было подчеркнуто, что В. В. Огурцов: