Егений Рябцев - Чеченские лабиринты. Устами журналистов. Книга 1

…Молчала администрация, молчала милиция, разведка? А почему? Да потому, наверное, что им нечего сказать. Проворонили. Проспали. Дураку было ясно, что беда может прийти в любой день… Буквально за день перед трагедией нас уверяли — граница Ставрополья на надежном замке. И вот мы увидели, какой это замок. Ржавый. Себя-то, может быть, они защитили. Мы же, простые люди, оказались брошенными на произвол. Всех обманули? И президент, и премьер, и Ерин с Грачевым… Что это за страна такая, в которой балом правят преступники, в которой жизнь россиян гроша ломанного не стоит? Кто довел ее до такого состояния? Что же получалось — сначала вооружили до зубов, а теперь русские люди, расхлебывай эту кашу. В общем, я считаю, что в нашем Буденновске наша Россия претерпела позор, сравнимый с днями Цусимы…»

У Игоря Москаленко все в жизни было расписано, как по нотам, взвешено, как в аптеке. У него своя житейская мудрость: главное — выполнять приказы генералов, маневрируй так, чтобы поступок, находясь на грани преступления, не становился все же явным преступлением — на то и всяческие исключения из законов, которыми надо уметь пользоваться. И что делать ему, боевому милиционеру, если начнутся захваты террористами административных центров Северного Кавказа?.. Он готов сражаться, чтобы обезопасить ростовчан от бандюг. Но президент Ельцин должен тоже знать: день 30 ноября 1994 года, когда он подписал свой ныне знаменитый «секретный» чеченский указ, стал днем начала гражданской войны в России. И как метко заметил журналист Кронид Любарский в газете «Приазовский край», вели ее преступными методами, осуществляя фактически геноцид чеченцев, пробуждая в них гнев, ненависть и глухое отчаяние людей, которым уже нечего терять, заставляя даже своих бывших союзников в Чечне браться за оружие и вступать в ряды сопротивления. Безграмотные и самоуверенные, не знающие ни истории, ни национального характера народа, они не понимали и не хотели понимать, что на всей территории бывшей российской (и советской) империи не было места, где развязывание войны против народа было бы большим безумием, чем в Чечне. Упоенные своей силой и властью, они думали, что можно безнаказанно поливать из огнеметов подвалы, где питались дети, бомбить школы и больницы, пытать в фильтрационных лагерях, мародерствовать и насильничать, не пробуждая в себе ненависть и презрение, не вызывая ответственных действий.

Российская армия вытворяла в Чечне такое, на что не решались диверсанты в Буденновске.

И вообще может ли быть в России один человек счастлив, если в Чечне сотни тысяч несчастных? Защиту униженных и обездоленных взял на себя Басаев. Каждому нужно свое, чтобы морщины на сердце у него разгладились. Мало кто даже мог представить, что через годы Россия будет вынуждены вести на равных переговоры с премьером Чечни Шамилем Басаевым… А пока, как излагали истинную правду громогласно журналисты:

«Всего недели две назад при штурме Ведено, при бомбардировке погибла вся семья Шамиля Басаева — 11 человек, в том числе жена, девятилетний сын и дочери трех, восьми и двенадцати лет. Кто в России ужаснулся этому? Кто вспомнил, что позор армии — убивать младенцев.

Можно только удивляться тому, что Дудаеву удавалось так долго сдерживать своих полевых командиров, и что буденновские события произошли столь поздно.

Поэтому гибель более чем ста человек в Буденновске, ранения и психологические травмы огромного числа людей — прямая личная вина Ельцина, Грачева, Ерина и других, и уже во вторую очередь Басаева.

Басаев и его товарищи по крайней мере имеют то оправдание, что у них не осталось иной возможности защитить свой народ от геноцида, свои семьи от гибели, свою землю от порабощения. Это были действия, преступные по своей сути, но совершенные в условиях необходимой самообороны и крайней необходимости. Тупое упорство власти оправдано лишь ее имперскими и личными амбициями».

Владимир Ладный, корреспондент «Комсомолки», рассказал читателям о том, как «мэр Москвы привез в Буденновск с собой лекарств на сто миллионов, оборудование; 30 миллиардов рублей выделили только на помощь ГСМ, 20 тысяч тонн бензина Москва нашла и доставила сюда. «Менее оптимистичным был ответ на вопрос: «Как вы оцениваете шансы на установление мира в Чечне?»

— Я мало в это верю, — ответил Лужков. — Нарыв должен был прорваться, и его надо было удалить с тела России. Но вместо хирурга за операционным столом появился мясник.

— А как нарыв ликвидировать?

— Если бы я мог ответить на этот вопрос, я должен был бы претендовать на другие роли в государстве. Тяжело: в людях закипает взаимная ненависть, желание раздавить всем и вся… Нужно создавать в государстве условия, при которых существует дисциплина, и человек, допускающий беззакония, будет изолирован или уничтожен.

— Какие, по-вашему, ошибки были допущены правительством в Буденновске?

— Это не ошибки, а преступления. И не правительства, а силовых структур. Нельзя было штурмовать. Что это такое — стрелять по помещениям, где столько людей! Стрелять по людям! Боевики лучше подготовлены скрываться от пуль, обычные люди в такой ситуации в первую очередь становятся жертвами».

Корреспондент «Комсомольской правды» Александр Евтушенко в заметке «Круглый стол в Грозном ощетинился острыми углами», поведал читателям важную информацию: «В том, что мирные переговоры представители воюющих сторон, приходящие в миссии ОБСЕ, будут сорваны, уже практически мало кто сомневался.

Не раз высказывалось предложение, что ультиматум о выдачи Шамиля Басаева, предъявленный генеральному прокурору Усману Имаеву российским командованием, как раз для этого и был выдуман.

Естественно, Имаев на такие условия не согласился, гордо покинув представительство ОБСЕ, и война до «победного» продолжится уже открыто. Если это так, то чеченский прокурор вновь переиграл своих соперников. Он согласился с осуждением терроризма как такового и акции Басаева в частности, но добавил, что выдавать Шамиля у него нет возможности. Хотя бы потому, что тот гулял сам по себе.

…Тем временем война, несмотря ни на какие моратории, продолжалась. По горным селениям лупили «Грады» и «Ураганы», били боевые самолеты. Поданным командующего юго-восточным чеченским фронтом, который участвовал в разработке операции Басаева, были готовы еще четыре крупных терракта. Люди, мол, на местах и только ждали команды «Аллах акбар».

Участие в переговорах под эгидой ОБСЕ принимал младший брат Шамиля Басаева — в недавнем прошлом военный комендант Веденского района. На мой вопрос, как он относится к акции старшего брата, Ширвани ответил, что не осуждает ее хотя бы потому, что не в чеченских традициях обсуждать действия старших. Но и не приветствовал, так как вообще не одобрял никакого терроризма, насилия, диверсий…»