Алек Эпштейн - Ближайшие союзники? Подлинная история американо-израильских отношений. Том I. Эпоха межгосударственных войн: от Второй мировой до Войны Судного дня. 1945–1973

Совет Безопасности принял 25 октября 1973 года третью по счету резолюцию, которая наконец прекратила военные действия. Было решено послать чрезвычайные силы ООН на Ближний Восток, в состав которых, однако, не должны были войти вооруженные контингенты пяти стран — постоянных членов Совета Безопасности. В тот же день после полудня соглашение о прекращении огня вошло в силу и выполнялось всеми сторонами.

Война Судного дня оказалась тяжелой травмой для Израиля, если учесть как военные, так и политико-дипломатические аспекты. В Израиле осознали, что, с одной стороны, Египет теперь является гораздо более мощным противником, чем было за шесть лет до этого, а с другой — что отношения с Соединенными Штатами носят весьма условный и непредсказуемый характер. Окружив Третью египетскую армию, Израиль оказался на пороге полной военной победы, но две сверхдержавы наложили на нее вето, причем одна из них считалась единственной союзницей Израиля.

Война Судного дня имела ряд очень важных последствий для Израиля. Количество погибших было настолько велико, что в стране был объявлен общенациональный траур. Изменились представления как об Израиле, так и об арабах: образ непобедимого Израиля потускнел, а образ бестолкового арабского солдата остался в прошлом. Была подорвана вера в безусловную компетентность израильского руководства: несмотря на значительное количество предупреждений, одно из которых исходило от короля Иордании Хусейна, а другое — от зятя Г.А. Насера Ашрафа Маруана, силы ЦАХАЛа были застигнуты нападением войск Египта и Сирии врасплох. Война, мобилизация, а затем необходимость восстановления уничтоженного и поврежденного имущества легли тяжелым финансовым бременем на плечи израильтян. Отказ стран — членов НАТО помочь США в воздушных поставках Израилю продемонстрировал крайнюю уязвимость еврейского государства в военное время. Во время войны западноевропейские страны, за исключением Португалии, не разрешали американским военным самолетам, летящим в Израиль, садиться и заправляться на своей территории. Хотя именно Израиль был атакованной страной, после войны возросла его политическая изоляция, особенно среди стран «третьего мира», с которыми он поддерживал партнерские связи и которым оказывал ту или иную помощь, в особенности в сферах медицины и сельского хозяйства, на протяжении многих лет. Под давлением арабских государств многие из этих стран разорвали связи с Израилем и начали голосовать против него на различных международных форумах. После Войны Судного дня существенно снизилась еврейская иммиграция в Израиль, значительно возросшая вследствие Шестидневной войны. Именно с конца 1973 года численность советских евреев, выезжавших по т. н. «вызовам» из Израиля, но в Вене заявлявших о том, что они желают эмигрировать в США, превысила количество тех, кто все-таки добирался до Израиля; в языке иврит даже появился отдельный термин для характеристики этого явления — нешира [отсев]. Общественный настрой в Израиле после войны был подавленным, несмотря на то что израильские войска отразили наступление и вступили на территорию Египта и Сирии.

В течение двух лет после Войны Судного дня ведущая роль в политике на Ближнем Востоке принадлежала Генри Киссинджеру. Какова бы ни была роль, которую Г. Киссинджер сыграл в эскалации конфликта, эта война предоставила ему огромные возможности для личной дипломатии, и он использовал их с максимальной пользой и для геополитических интересов США, и для укрепления собственного статуса. Курс Г. Киссинджера был направлен на то, чтобы вывести СССР за скобки в решении проблем Ближнего Востока и в то же время поддерживать иллюзию сотрудничества с ним в рамках политики «разрядки» международной напряженности.

Г. Киссинджер сумел убедил А. Садата, что только Соединенные Штаты, обладающие влиянием на Израиль, помогут Египту вернуть потерянные в Шестидневной войне территории, которые в октябре 1973 года не удалось освободить силой. Г. Киссинджер первым из руководителей американской дипломатии понял, что, манипулируя отношениями с Израилем, можно оказывать давление на арабские страны, как бы говоря им: «Если вы хотите добиться чего-либо от Израиля, у вас нет иного выхода, кроме как просить об этом нас». Как говорил он сам, «успех нашей стратегии строился на том, что мы были единственной страной, способной добиваться уступок от Израиля» [514] См.: Matti Golan, The Secret Conversations of Henry Kissinger. Step-by-step Diplomacy in the Middle East (Quadrangle/New York Times Book, 1976). .

Для распространения американского влияния в регионе Г. Киссинджеру приходилось не просто оказывать давление на Израиль; требовалось постоянно демонстрировать арабам, что это давление существует и решающим образом влияет на израильскую политику. Собственные уступки израильских руководителей в этом смысле только мешали Г. Киссинджеру. Сразу же после войны между египетскими и израильскими вооруженными силами были налажены прямые контакты. Израильский генерал Аха-рон Ярив (1920–1994) регулярно встречался с египетским фельдмаршалом Мухаммедом Абделем Гани аль-Гамаси (1921–2008) на 101-м километре шоссе Суэц-Каир для обсуждения таких неотложных вопросов, как поддержание перемирия и организация поставок продовольствия для окруженной Третьей египетской армии. Египетский и израильский военачальники быстро нашли общий язык; по мнению Г. Киссинджера, даже слишком быстро. Госсекретарь стремился доказать — прежде всего, египтянам, — что дипломатический прогресс невозможен без непрекращающихся американских усилий, поэтому Г. Киссинджер посоветовал израильтянам «притормозить» с переговорами на 101-м километре. «Израильская несговорчивость» превратилась в американский капитал, и этот капитал можно было тратить только после получения предварительного согласия госсекретаря.

Голда Меир и ее коллеги по кабинету чувствовали себя в долгу лично перед президентом Р. Никсоном за организованные им поставки оружия. Однако чувство благодарности не распространялось на Г. Киссинджера, который, как они считали, напротив, препятствовал этим поставкам, поскольку стремился предотвратить решительную победу Израиля и тем самым подготовить почву для дипломатического урегулирования послевоенной ситуации под эгидой США.

Израильское руководство в последние дни войны было возмущено давлением со стороны американский администрации, имевшим целью спасти от полного окружения и разгрома египетскую Третью армию. С точки зрения израильского руководства, это демонстрировало не только безразличие американцев к потерям израильского общества во время войны, но и непонимание той жертвы, на которую пошло еврейское государство, согласившись с требованием США не начинать боевые действия первым, когда факт приготовлений Египта к наступательной военной операции был уже очевиден.