Юрий Поляков - Засекреченное будущее

— Это неизбежность. Придя в 2001 году на пост главного редактора ЛГ, я озаботился созданием сайта. Его попросту не было, хотя газетой до меня руководили весьма продвинутые журналисты. Сегодня количество пользователей сайта ЛГ, значительно превышает бумажный тираж. Ну и что? Главное, не носитель, а содержание. Эпос о Гильгамеше, выдавленный на глиняных табличках, мы сегодня можем прочесть на планшете. И что теперь? Гильгамеш от этого поменял сексуальную ориентацию? Вроде бы, нет…

А вот тема «рынок и пресса» — совсем другой разговор. Между прочим, ЛГ, основанная Пушкиным и Дельвигом в 1830 году (нам скоро исполнится 190 лет), закрылась во второй половине XIX века, когда в газетно-журнальную сферу пришли настоящие рыночные отношения. Мне кажется, наша власть не совсем понимает, что ЛГ и «толстые» журналы — это особый, исторически сложившийся, очень важный сектор культуры, который не может зависеть от рыночной стихии, ведь не закрывают же, к примеру, разные музеи-квартиры, хотя окупить они себя не могут. Вопрос о «толстых» журналах мы тоже ставили перед президентом на совете по культуре и Литературном совещании в 2014 году, но воз и ныне там. Надеюсь, когда Роспечать вернут в лоно Минкультуры, решится вопрос и с финансированием «толстых» журналов. Речь идет ведь о небольших деньгах. Средств, потраченных на одни гастроли большого симфонического оркестра, той же «Юности» хватит на год, а то и на два. Другое дело, что возглавлять «толстые» журналы должны крупные писатели с разными, желательно, идейно-эстетическими предпочтениями. Сегодня же во главе иных изданий стоят просто анекдотические персонажи, частично описанные мной в сатирических романах.

— Часто ли Вам задают вопросы о прототипах Ваших романов о литературном цехе — «Козленок в молоке», «Гипсовый трубач»? Что такое прототип для писателя — необходимость, реальная основа сюжета, или просто редкая удача, когда невозможно пройти мимо яркого типажа?

— Конечно, задают. В моем новом романе «Веселая жизнь, или Секс в СССР», тоже отчасти посвященном литературным нравам, мелькает «косящая» под Ахмадуллину поэтесса Ника Лаева. Говорят, «прототипша» себя узнала и смертельно обиделась. Впрочем, на все эти вопросы можно найти ответы в моих эссе «Как я варил козленка в молоке» и «Как я ваял „Гипсового трубача“», их можно прочесть на моем сайте, а скоро они в новой редакции выйдут в сборнике «Селфи с музой» в издательстве «Аргументов недели».

Вопросы задавала Елена Сафронова

Портал «Ревизор. ru», ноябрь 2019 г.

— Юрий Михайлович, расскажите, как прошёл театральный фестиваль «Смотрины»?

— Это был уже второй театральный фестиваль «Смотрины». Первый состоялся в 2015 году, и приезжие театры играли мои пьесы на сцене театра «Модерн». Тогда приехали многие российские коллективы, был русский театр из Еревана во главе с моим другом Александром Григоряном, недавно, к сожалению, ушедшим из жизни. Дальнее зарубежье представлял венгерский театр из города Кечкемет. Увы, в этом году на то, чтобы пригласить театры из СНГ и Дальнего зарубежья, средств не хватило, хотя мы и вели переговоры с русским бакинским театром и белградским «Мадлениумом». Первый блестяще поставил мою комедию «Халам-бунду», второй — «Чемоданчик».

«Смотрины» проходят при поддержке Министерства культуры РФ и являются единственным в стране авторским фестивалем здравствующего драматурга. В этом году, как и прежде, фестиваль открылся в МХАТ им. Горького, а закрылся в переполненном зале Московского театра Сатиры 384-м показом комедии «Хомо эректус» (постановка Андрея Житинкина), идущей на этой сцене почти 15 лет. В программу также входила мелодрама «Одноклассники» (режиссер — Борис Морозов), представленная театром Российской армии в двухсотый раз. Приезжие коллективы играли на сцене «Вишневого сада», и хотя зал там вдвое вместительнее, чем в «Модерне», пустых мест не было. Вообще, мой зритель не только многочисленный, но и благодарный.

— Какие постановки фестиваля вы бы особо отметили?

— Особенность «Смотрин» заключается в том, что это не конкурс, а, скорее, смотр лучших постановок моих пьес, широко идущих по стране и за рубежами. Отбор осуществляет оргкомитет, но последнее слово — за мной, ведь я езжу на все почти премьеры, и несу, так сказать, персональную ответственность перед зрителями за уровень привезенных спектаклей. Но подчеркну снова, несколько блестящих постановок мы не смогли привезти из-за скромности бюджета. Речь о новосибирском «Апельсине», Тульском, Мурманском, Оренбургском, Хабаровском и других драмтеатрах. Из афиши «Смотрин-2019» не могу не выделить «Халам-бунду» Иркутского театра имени Охлопкова, «Чемоданчик» Самарского художественного театра, «Золото. Любовь. Революция» («Золото партии») Пензенского академического театра, «Левую грудь Афродиты», привезенную из Борисоглебска, «Как боги…» Рыбинского драмтеатра. Особым гостем фестиваля был театр-студия Всеволода Шиловского, поставившего несколько моих пьес и сыгравшего в них главные роли. Настоящим подарком стал спектакль «Женщины без границ», восстановленный в новой версии народным артистом Олегом Царевым специально к «Смотринам». Дело в том, что под названием «Он. Она. Они» эта пьеса в его постановке с большим успехом шла на сцене «Модерна». Ее любили зрители, но поскольку я резко выступил в прессе против надуманных обвинений в адрес Светланы Враговой, бессовестно изгнанной из ею же созданного театра, то новый худрук «Модерна» Грымов интеллигентно отомстил — снял успешный спектакль из репертуара. Однако на «Смотринах» москвичи снова смогли увидеть эту полюбившуюся вещь.

— В «Смотринах» принимал участие и МХАТ им. Горького. Как у вас складываются отношения с новым руководством театра?

— Плохо. Однако в 2015-м «Смотрины» открывались на сцене МХАТ имени Горького моей мелодрамой «Как боги…» в постановке Татьяны Васильевны Дорониной. Я решил сохранить традицию. В этом году фестиваль стартовал восстановленной, а, по сути, новой и ухудшенной инсценировкой моего романа «Грибной царь», хотя я настаивал, чтобы открылся фестиваль «Золотом партии». Но Бояков уже начал зачищать наследие Дорониной. Называется спектакль «36 часов из жизни одинокого мужчины». Обе постановки осуществил Александр Дмитриев. Текст остался почти без изменений: его чуть сократили и зачем-то фирму «Сантехуют» переименовали в «Микаэль Верлен». Видимо, так красивее в понимании Боякова. На мой вкус, огромные человеческие фигуры, мятущиеся на гигантском экране, отвлекают внимание от актеров, которые кажутся чем-то вроде говорящих пешек. Возможно, так и задумано. Но в любом случае огромный зал был забит до отказа, что приятно удивило открывавшего фестиваль заместителя министра культуры Павла Степанова, незадолго до этого побывавшего на «Последнем герое», шедшем в пустом зале. Но, конечно, это уже не тот доронинский традиционный социально-психологический театр. Это нечто другое, это гипертрофированная «Практика», которой неуютно на академической сцене, ведь она еще не доросла до такого зала…