Константин Пахалюк - Трагедия войны. Гуманитарное измерение вооруженных конфликтов XX века

Ключевые слова: оккупационный режим, коллаборационизм, Локотской округ самоуправления, антисемитизм, Холокост, геноцид.

Среди самых трудных для понимания тем в истории — коллаборационистское движение, своим существованием опровергающее сложившееся в советское время мнение о том, что наш народ, как один, плечом к плечу встал на защиту Отечества от внешней агрессии. Второй, ранее запретной темой, но в последнее время стремительно ворвавшейся в поле исторического дискурса, стала история геноцида еврейского народа в рамках реализации нацистских планов руководства Германии на территории Советского Союза. Росту интереса к обозначенным сюжетам в значительной мере способствовало окончание 75-летнего срока, установленного архивами на закрытый доступ к документам, содержащим конфиденциальную информацию, ввиду чего документы оккупационного периода на данный период активно вливаются в научный оборот. Архивные фонды, содержащие ценнейшие, ранее не использованные источники, создали благотворное поле для исследований историков, стремящихся к восстановлению белых пятен в истории России, так старательно обходимых советской историографией.

В данной статье речь пойдет о стыке вышеуказанных тем, а именно о реализации политики Холокоста на «острове» коллаборационистов — Локотском автономном округе самоуправления. Обозначенный ракурс диктует нам ключевой вопрос: а был ли вообще Холокост в Локотской «республике» с учетом отсутствия большого количества евреев, проживавших на этой территории, мест их массового уничтожения наподобие Бабьего Яра, а также воинствующего антисемитизма у лидеров округа? По большому счету данный аспект деятельности локотских коллаборационистов остался за пределами внимания представителей научно-исторического сообщества. Неоднократно его касались соавторы многих монографий, посвященных истории бригады Каминского, Д. А. Жуков и И. И. Ковтун в своих трудах «Бургомистр и палач», «Антисемитская пропаганда на оккупированных территориях РСФСР, 1941–1944 гг.» и др. Однако полноценное освещение Холокоста в Локоте еще ждет своего автора.

Приведу примеры если не отрицателей Холокоста на данной территории, то скептически настроенных по этому поводу. Например, автор комментариев к сборнику «Воспоминания, свидетельства, документы» К. М. Александров уверен, что антисемитская риторика в Локотском округе не соответствовала действиям властей. Исследователи системы локотского самоуправления Д. А. Жуков и И. И. Ковтун в сборнике документов «Феномен Локотской республики. Альтернатива советской власти» приводят воспоминания Г. Д. Белая, бывшего военнослужащего РОНА, утверждающего, что никакой разницы между пленными партизанами и пленными евреями не было [704] . Не хотелось бы, чтобы подобные необоснованные заявления историков и очевидцев событий формировали общественное мнение на указанный счет, ввиду чего считаю необходимым более подробно рассмотреть этапы политики геноцида еврейского населения в округе Локотского самоуправления, призванные доказать реализацию Холокоста силами местных властей.

Локотская «республика» (оговорюсь, что данное административно-территориальное формирование не носило республиканскую форму правления в прямом смысле, название является общеупотребительным и имеет переносный смысл) — пример эксперимента немецкого командования по созданию автономного округа самоуправления на оккупированной территории со своей вертикалью власти, партией, идеологией, хозяйственной структурой, культурной жизнью, оказавшегося жизнеспособным формированием и просуществовавшего более 2 лет.

Материалы Государственного архива Брянской области по истории Локотского самоуправления на территории Брянщины в годы ее оккупации немецкими захватчиками представляют собой обширный круг исторически ценных документов, являющихся неотъемлемой частью документальной истории Великой Отечественной войны. Все они условно объединяются в два огромных массива. Первый составляют документы, возникшие в послевоенное время в результате работы советских органов власти, деятельность которых была направлена на исчисление ущерба, нанесенного Германией Советскому Союзу. К этому же массиву присоединяются документы партизанского движения, освещающие деятельность Локотского округа. Ко второму относятся материалы, возникшие в результате работы локотских органов власти, действовавших на Брянщине в период немецкой оккупации. В отдельную группу, стоящую особняком от документов, находящихся на государственном хранении, выделяются материалы (документы, фотографии, воспоминания, дневники очевидцев событий) из личных архивов граждан. Данная группа постоянно пополняется в связи с расширением поиска очевидцев событий, лиц, переживших трагедию, она на данный момент не имеет полноценного описания, систематизации, разрозненна и не до конца изучена. Архивные фонды, содержащие информацию о коллаборационизме и Холокосте, учтены, описаны, поэтому легче поддаются классификации.

Первый массив представляют следующие архивные документы.

1. Акты по учету ущерба, причиненного немецкими захватчиками гражданам Брасовского, Комаричского, Севского районов за 1943 г. [705]

2. Докладные записки командиров и комиссаров партизанских отрядов и формирований, действовавших на территории округа: донесения, разведсводки, агитационные материалы [706] .

Вышеуказанные документы отражают следующие аспекты деятельности Локотского округа:

— в актах перечислены места массовых расстрелов мирного населения, имеются списки замученных немецкими захватчиками советских граждан, есть данные о количестве убитых по населенным пунктам, материальных потерях на указанной территории;

— документы партизанского движения содержат достаточно подробную информацию по истории Локотского округа. Так, например, в записке руководителя брянского штаба партизанского движения Александра Павловича Матвеева имеется попытка выделить причины возникновения таких органов власти в данном районе под патронажем немецкого командования в 1941 г.: «В первые годы революции население района <���…> находилось всецело под влиянием кулачества <���…> В годы сталинских пятилеток район очистился от основной массы кулачества и романовской челяди. Однако идеологическое наследство последних заметно давало о себе чувствовать и после, это несколько невыгодно выделяло район из среды соседних» [707] . Даны характеристики и биографии основных лидеров самоуправления К. П. Воскобойника и Б. В. Каминского.

Второй массив имеющихся в госархиве источников по истории Локотского округа составляют документы, возникшие в ходе его непосредственной деятельности. Когда Б. В. Каминским в связи с приближением фронта было принято решение об эвакуации округа (приказ № 232 от 5 августа 1943 г.), часть материалов была уничтожена, наиболее ценные архивы вывезены в Белоруссию, а затем — в Германию, и лишь небольшая толика (в основном хозяйственные, налоговые, судебные бумаги [708] ) оставлена на месте. Эти документы находятся сейчас на хранении в госархиве Брянской области, рассекречены и переведены в открытый доступ. Они отложились в архивных фондах: «Коллекция документальных материалов периода оккупации Брянской области 1941–1943 гг.» [709] , «Локотское окружное самоуправление» [710] , «Севское уездное управление Брянского округа» [711] , «Навлинская районная управа Локотского округа» [712] , фонды волостных управлений и управ Севского района. Деятельность органов власти самоуправления освещала газета «Голос народа» [713] , информация о деятельности Локотского округа содержится в газете «Севский листок» и другой прессе оккупационного периода.