Иван Дьяченко - Стаи хищников в сфере экономики

После короткого разговора с коллегами Валерий обратился к Грековой:

— Лариса, в связи с решением вопроса о твоем задержании сейчас оперативный сотрудник Екатерина Филатова в присутствии Беловой Наташи произведет личный досмотр.

— За что меня арестовывать? Я не участвовала ни в каких валютных махинациях.

— Это на тот случай, если следователь решит тебя задержать. Лучше досмотр сделать сейчас, чем тебя будут обыскивать в весьма неуютной тюремной камере. Как ты считаешь?

— Делайте как хотите.

— Лариса, ты не возражаешь, если в кабинете останется Феликс Огарев из нашего отдела? Он отвернется к стене и не будет на тебя смотреть.

— Мне все равно. Пусть остается, если Феликс этого хочет.

— Феликс этого хочет, — сказал он. — Я отвернусь и не буду смотреть на дам.

Нещадимов вышел из кабинета, Огарев зарыл дверь на ключ и отвернулся к стенке. Филатова предложила Грековой снять обувь и постелила газету. Та сняла туфли. В них ничего не было. Затем Лариса сняла кофту, юбку. При тщательном осмотре одежды записки в ней вопреки ожиданиям оперативников не оказалось. Лариса осталась стоять посредине кабинета в нижнем белье. В трусах тоже ничего не нашли. Затем она расстегнула бюстгалтер, и оттуда на пол упала бумажка, свернутая в трубочку. Феликс, не поворачиваясь, наблюдал за происходящим в отражении полированной поверхности шкафа. Увидев выпавшую бумажку, невольно воскликнул:

— А это что? — и поднял ее. Каково же было его удивление, когда вместо имен с указанием сумм валюты он увидел знакомую фамилию с телефоном: «Нещадимов Валерий Михайлович т. 200–48–67».

Потом появилась версия, что Лариса могла съесть записку. Но никто не видел, чтобы она что-то жевала, а проглотить ее не разжевывая было нереально. Записку так и не нашли, но к этому времени она успела сыграть положительную роль. Поскольку в служебном кабинете посторонние одни никогда не оставались, взять ее мог только кто-либо из своих. В пропаже записки Нещадимов заподозрил одного из оперативников, но какими-либо подтверждениями на этот счет не располагал.

После ареста трех заведующих отделами и администратора универмага, их родственники из Министерства обороны вышли на Колесова. Однако им не удалось через него оказать влияние в своих интересах на ход следствия. Поэтому они решили оказать воздействие на неискушенного молодого следователя с помощью имевшихся связей в главном разведывательном управлении.

При встрече сотрудники военной разведки рассказали Капуру о проведении операции за рубежом, в которой принимают участие офицеры Министерства обороны. У троих из них жены работают в «Березке» и сейчас находятся под арестом. В случае привлечения их к уголовной ответственности мужей могут отозвать из-за границы, и тогда успех операции будет поставлен под угрозу. Они просили следователя для начала изменить им меру пресечения на подписку о невыезде. Олег обещал подумать.

После состоявшейся встречи Капур позвонил Нещадимову и предложил встретиться. Приехав в следственное управление, оперативник зашел к нему в кабинет. При входе стоял спецназовец в защитной маске на лице, а Капур в это время допрашивал молодую женщину. Нещадимов молча пожал ему руку и стал ожидать окончания допроса. После того как арестованную увели, Олег спросил:

— Валерий Михайлович, а почему ты не поздоровался с Валентиной?

— Разве это была Крымова?

— Да.

— Ты знаешь, я ее даже не узнал. Похудела, помолодела лет на десять. Симпатичная дама, да и только. Вот что значит вынужденный отказ от разгульного образа жизни и излишеств.

— Я хотел с тобой поговорить вот по какому вопросу. Вчера вечером встречался с двумя сотрудниками ГРУ Министерства обороны. Под большим секретом они рассказали, что их ведомство сейчас ведет оперативную разработку военных советников в Анголе и на Кубе с участием офицеров, которые являются мужьями нами арестованных работников «Березки». Это Валентина Крымова, заведующая продовольственной секцией, ее заместитель и администратор универмага. Если их осудят, мужья будут отозваны на родину, и разработка сорвется. Нужно как-то им помочь.

— Олег, они тебе батон на уши крошили. Во-первых, Валентина не замужем, а ее любовник полковник действительно работает в Министерстве обороны. По-моему, по хозяйственной части. Во-вторых, подумай сам, если бы на самом деле сотрудниками ГРУ проводилась операция, разве стали они о ней кому-либо рассказывать, подвергая ее возможному срыву? В лучшем случае придумали какой-либо благовидный предлог и действовали через наше руководство. Тут же совсем другое, явно рассчитано на неискушенного в оперативных делах человека для решения вопросов частного характера. Мы с тобой работаем по одному уголовному делу, и то я не имею права раскрывать тебе детали оперативных мероприятий. Здесь другое ведомство ведет за рубежом разработку военнослужащих, и тебе о ней говорят открытым текстом, тем более при желании ты можешь вычислить, с чьей помощью. Запомни, эта контора свои секреты не разглашает даже после того, как они перестают ими быть. Тебе преподносят, что речь идет о действующей оперативной разработке. Бред очень сивой кобылы. С Колесом у них данная затея не прошла, теперь пытаются решить свои проблемы через тебя.

— Скорее всего ты прав. Я об этом как-то и не подумал. Нет бы сказать честно, а то целую детективную историю придумали. Вот псы. Они меня разозлили, теперь их дамы получат по всей строгости «революционного времени» Юрия Владимировича Андропова.

— Олег, это профессиональная деформация многих оперативных служб. Напустить туману порой даже туда, где он может причинить вред, придать обыденной работе значимость государственной важности. Ребята из аналогичных контор мастера на подобного рода выдумки.

Как и предполагалось, суд над работниками универмага «Березка» вершила судья Кузнецова. В итоге семнадцать человек получили реальные сроки заключения с конфискацией имущества. Только одна продавщица получила четыре с половиной года лишения свободы, и то потому, что за нее ходатайствовал КГБ. Остальные были осуждены на сроки от пяти до восьми лет. После завершения этого дела группу Нещадимова стали именовать не иначе как «ДАВИМ». Слово составлено из первых букв настоящих фамилий оперативников.

У спекулянтов, валютчиков, расхитителей социалистической собственности и иных преступников во время проведения обысков по уголовным делам, кроме всего прочего, изымалась видеоаппаратура, кассеты с иностранными фильмами. В то время блокбастеры были в диковину, в особенности боевики, эротические фильмы. Оперативникам страсть как хотелось их посмотреть. Иногда после окончания работы в кабинете какого-нибудь отдела инкогнито собирались семь-восемь человек. Сдвигали столы, расставляли стулья, подключали видеомагнитофон к телевизору и смотрели до десяти, а иногда и до одиннадцати часов вечера различные фильмы.