Игорь Бунич - Кейс президента: Историческая хроника

В Белом Доме появился Гдлян и другие ранее арестованные депутаты. Гдлян доложил Ельцину, что спецназ КГБ в Балашихе блокирован, сидит без связи и не собирается ничего предпринимать. Ельцин уже знал это лучше Гдляна. В этот момент произошла сенсация — в Белом Доме появился сам Мстислав Растропович — великий музыкант, изгнанный в свое время из СССР. Растропович давно приобрел всемирную известность и как первая виолончель мира, и как несгибаемый борец за права человека. Он и его жена — певица Галина Вишневская — давно уже были гражданами США, гордостью Америки. Неоднократно их принимали в Белом Доме президенты Соединенных Штатов. Будучи на гастролях в Берлине, Растропович узнал, что делается в Москве и бросился в аэропорт. Он прилетел в Москву и, оформляя визу, заявил, что прибыл на «конгресс соотечественников». «Вас на конгресс?» — спросил шофер заказанной машины. «… я этот конгресс!» — ответил Растропович, направляясь в Белый Дом, на этот раз Российский. К нему была приставлена специальная охрана, поклявшаяся погибнуть, но защитить великого соотечественника… Получив сообщение, что в Белом Доме появился Растропович, Крючков побледнел, наверняка — это личный посланник президента Буша. Посол США в Москве Метлок как раз накануне путча уехал в Вашингтон, завершив выполнение своих обязанностей. Новый посол — Страус еще находился в Вашингтоне, заявив, что не собирается вручать верительные грамоты «хунте». Что привез Растропович Ельцину? Какие инструкции? А может быть и не инструкции, а что-нибудь почище?

Из сообщений и по радио, и из собственных источников Крючков знал, что вокруг Белого Дома и в самом здании нагнетается истерия неизбежного нападения на резиденцию Ельцина. Революции нужна кровь, нужны мученики. Циничный ум председателя КГБ уже предвидел, чем это кончится. Где-нибудь «случайно» взорвется граната или прозвучит из темноты автоматная очередь. Погибнет человек десять, а остальные разнесут Москву по кирпичику. Нападать Крючкову на Белый Дом было уже нечем. «Альфа» после событий прошедшей ночи взбунтовалась. Зомби-роботы оказались людьми. Часть исчезла, а остальные, собравшись в спортзале на своей базе, наотрез отказались больше участвовать «в этих играх». В них хватило воспоминаний о Вильнюсе. У них сложилось впечатление, что вчерашняя операция (неожиданное появление десантников у Белого Дома и неприбытие вертолетов) была задумана специально, чтобы уничтожить их всех как опасных свидетелей. На секретных частотах их передатчиков звучали угрозы и призывы сложить оружие. Связь со спецназами в Балашихе и других подмосковных базах была прервана. Что там случилось, Крючков еще не знал, но внезапное появление Гдляна и Уражцева в Белом Доме говорило о том, что в лучшем случае спецназы объявили нейтралитет. Пропал Плеханов. Три оперативные группы, посланные на его поиски, еще не вернулись. Сама собой выстраивалась логическая цепь: Плеханов нашел «КЕЙС» Президента и был захвачен противником. Прошибал холодный пот. Если же его захватили люди Ельцина, то это, пожалуй, еще хуже. Крючков понимал, что попал в ловушку. Он дозвонился до Язова. Маршал был подавлен: он отдал приказ отводить войска в места постоянной дислокации. Он постеснялся сказать Крючкову, почему он так поступил. Все центры связи министерства обороны уже контролировались Шапошниковым. Именно этому на бесконечных учениях обучались десантники генерала Грачева и спецназ генерала Михайлова. Быстро, без шума захватить все средства контроля, управления и связи потенциального противника.

Главкомы видов вооруженных сил и командующие направлениями звонили Язову, врывались в его кабинет, убеждая маршала порвать с «хунтой». Это испанское слово было у всех на языке. «Но я же не мальчик, — не поднимая глаз, отвечал Язов, — чтобы бегать туда-сюда. Буду отвечать.»… Кровь у здания Белого Дома, как и предполагал Крючков, уже не могла ни пролиться и она пролилась. Откуда-то из темноты появились несколько БТР. Водители были пьяны. Часть из них успела остановиться, но один с бортовым номером 306 врезался в баррикаду. Когда он дал задний ход, на него впрыгнули добровольцы, пытаясь ослепить обезумевшую бронемашину брезентом. В суматохе солдаты открыли стрельбу (двое суток они ждали нападения боевиков со «Стингерами»). В итоге от пуль и под гусеницами погибли три человека, обессмертив навсегда свои имена… Военные патрули, поддерживающие режим комендантского часа, испуганно жались к стенам домов. На неосвещенных улицах горели танки. Слышалась стрельба. Потерявший голову генерал-полковник Калинин понимал, что его песенка спета. Связь с войсками округа и комендантами районов пропала (десантники перестарались). Понимая, что именно его сделают ответственным за происходящее на улицах Москвы, Калинин сел писать рапорт, обвиняя в случившемся «хулиганские элементы, находящиеся в нетрезвом состоянии». В этот момент к нему прибыл порученец от Язова. «Комендантский час отменить, войска с улиц убрать». «У меня нет связи», — сказал Калинин. Связь обещали наладить. В кабинете Крючкова мигнул и погас свет. Он сразу же включился снова, но красная лампочка на табло обстановки показала, что заработала внутренняя электростанция Лубянки. Электроэнергия, идущая из города, была вырублена. Селекторная связь с запасным КП пропала, по каналу связи с райотделами доносились чьи-то крики и матерная ругань. Крючков стал понимать, что все кончено. Точнее все кончено на этот раз. Кому-то удалось парализовать КГБ. Но он еще в этом разберется. Может быть, были использованы какие-нибудь новые и неизвестные ему психотропные средства? Недаром ближайший советник Ельцина — генерал-полковник Кобец до недавнего времени занимал пост командующего войсками химзащиты. Он отбросил эту идиотскую мысль и постарался успокоиться. Пока нет оснований для паники. Не получилось на этот раз — получится позднее. Есть системы связи и базы, о которых не знает и Плеханов. На секретных вкладах в СССР и за границей лежат сотни миллиардов рублей и десятки миллиардов долларов. Экономика страны приведена в хаос. И наш час еще настанет. Конечно, нужно ликвидировать несколько ненадежных людей из партаппарата и армии. В первую очередь Николая Кручину — тот знает все счета на Западе. Впрочем, зачем впадать в панику. Все что он хотел сделать — это спасти страну и партию, стабилизировать экономику. Кто может поставить ему подобные действия в вину? Надо срочно всем собраться и обсудить ситуацию.

Он позвонил Пуго. Оказалось, что министр внутренних дел почувствовал себя плохо и уехал домой. Но дома никто к телефону не подходил, и в машине — тоже. Бакланов и Стародубцев тоже куда-то исчезли. Позвонил Павлову в больницу. Премьер спросил слабым голосом: «Владимир Александрович, скажите, кто дал приказ о вводе войск в Москву?» «А зачем тебе?» — насторожился Крючков. «А потому что это все и погубило». И премьер осмелился первым повесить трубку. Действительно, кто же отдал этот приказ? Конечно, он обсуждался, но ни в одной директиве Язова и Моисеева не было ни слова об этом. Либо кто-то перестарался, либо… Крючков снова позвонил Язову.