Виктор Точинов - Дорога к Мертвой горе, или Снова о группе Дятлова

Николай Тибо-Бриньоль получил сильнейший удар по голове — такой, что отломившийся фрагмент кости черепа площадью несколько сантиметров был вдавлен в мозг. Из заключения эксперта: «Смерть наступила в результате закрытого многооскольчатого давленного перелома в область свода и основания черепа, с обильным кровоизлиянием под мозговые оболочки и в вещество головного мозга». При этом кожные покровы головы в месте удара повреждены не были.

У Золотарева и Дубининой обнаружились множественные переломы ребер с повреждениями внутренних органов острыми обломками костей и обильными внутренними кровоизлияниями.

Кроме того, у обоих отсутствовали глаза в глазницах, у Дубининой, как уже сказано, не было во рту языка, — хотя о том, когда получены эти повреждения, до смерти или после нее, эксперт однозначного вывода не сделал.

С полученными травмами ни один из троих не мог самостоятельно передвигаться. И даже если бы их попытались вести под руки — все равно идти они бы не могли.

Тибо с проломленным черепом мог прожить, причём не приходя в сознание, не более 2–3 часов. У Дубининой произошло кровоизлияние в правый желудочек сердца, и эксперт Возрожденный отпустил ей 10–20 минут жизни после получении травмы, но сознание она могла сохранить. Золотарев мог прожить дольше (сколько именно, эксперт не указал).

При всей уклончивости формулировок в главном выводе Возрожденный был категоричен: трое из четверых погибли насильственной смертью. Ни о каком несчастном случае речь не идет. Невозможно споткнуться, упасть и разбить голову так, как она оказалась разбита у Тибо-Бриньоля. И переломать ребра, как они были переломаны у Дубининой и Золотарева, — тоже невозможно, упав с высоты своего роста.

Эксперт Возрожденный применил прямо-таки иезуитский прием: предположил, что подобные травмы мог нанести быстро едущий автомобиль. Любому ясно, что по склону Мертвой горы не гоняют стритрейсеры. И законопослушные водители тоже не ездят, ни быстро, ни медленно, никак. Нет там автомобилей. И не было никогда.

Выдвинул эксперт и другое предположение: так покалечить могла ударная волна взрыва. Разумеется, Возрожденный к тому времени знал, что никаких следов взрыва рядом с оврагом и кедром не нашли, и вообще во всем районе, охваченном поисками, не нашли.

Яснее написать: ребят убили — и не использовать при этом слово «убийство», эксперт не мог. Не положено экспертам бросаться такими словами.

Исследованию мертвых тел предшествовало их опознание. И создается впечатление, что тело Золотарева опознали «по остаточному принципу». Троих погибших — Тибо-Бриньоля, Дубинину и Колеватова — идентифицировали без особого труда: к услугам следствия нашлось достаточно людей, хорошо их знавших. Значит, четвертый — Золотарев, нечего и голову ломать! Что тут непонятного?

Много, очень много тут непонятного.

Выглядел извлеченный из ручья труп Золотарева так, что образное выражение «мать родная не узнает» было применимо в самом прямом смысле. Она и не узнала: ее не стали вызывать на опознание издалека, со Ставрополья.

На свои прижизненные фотографии покойный походил чуть меньше чем никак: от лица не осталось практически ничего, пригодного для опознания.

При этом у Золотарева имелись особые приметы, вроде бы не позволявшие его с кем-либо перепутать: татуировки и металлические зубы, два несъемных мостовидных протеза.

Но с татуировками не все просто.

Эксперт описал их так: «На тыле правой кисти у основания большого пальца татуировка «Гена». На тыле правого предплечья в средней трети татуировка с изображением «свеклы и букв С», на тыле левого предплечья татуировка с изображением «Г.С» ДАЕРММУАЗУАЯ «пятиконечная звезда и буквы «С», букв Г+С+П = Д» и цифры 1921 год».

Никто из общавшихся с Золотаревым в Свердловске перед походом татуировок не запомнил. Дятловцы в своих дневниках их тоже не отметили. Удивляться этому не стоит: татуировки скрывала одежда — не июль месяц на дворе, чтобы ходить топлесс или в футболке с короткими рукавами.

Наверное, следствию стоило запросить Коуровскую турбазу, где Золотарев жил и работал в последнее время. (На самом деле она тогда официально именовалась Коуровско-Слободской, но все называли Коуровской.) Наверняка Золотарев бывал там в бане, а в теплых помещениях не ходил в свитере с длинными рукавами. Не могли его татуировки остаться незамеченными, их непременно видели коллеги-инструкторы, прочий персонал турбазы. Долго ли послать телеграмму: помогите, дескать, установить личность погибшего, опишите татуировки Золотарева хотя бы приблизительно. Или письмом запросить.

Но нет в уголовном деле копии отправленной телеграммы. И копии письма нет. Соответственно, нет и ответа.

Лишь долгие годы спустя, уже в двадцать первом веке, проблему татуировок осветил Е. Постоногов, работавший на Коуровской турбазе в 1959 году младшим инструктором. «Нет, не видел у него наколок и татуировок», — сказал Постоногов без какой-либо уверенности — еще бы, столько десятилетий минуло. И, опять же, «не видел» и «не было» — разные понятия.

Родственники Золотарева тоже ничего не знали о татуировках. Что тоже ни о чем не говорит: Семен-Александр мотался по стране, давненько не бывал дома и не встречался с родными — и мог обзавестись наколками за время разлуки. Допросить о татуировках, как уже сказано, стоило сотрудников турбазы, где Золотарев прожил до 28 декабря 1958 года. Не допросили.

Но «Гена», загадочное имя, наколотое у основания большого пальца? Эта татуировка ведь одеждой не скрыта? На снимках из похода руки у Золотарева чистые… Впрочем, если трактовать понятие «основание большого пальца» с допуском в сантиметр-другой, то наколку с именем все-таки мог прикрывать обшлаг рукава.

С зубами столь же непонятная история. Вроде бы кто-то когда-то вспоминал, что улыбка Золотарева поблескивала золотом. Но эксперт написал в акте СМИ: «На верхней челюсти справа две коронки и зуб из белого металла, на нижней челюсти четыре коронки из белого металла». Так золото или все же «белый металл»? Драгоценный сплав, известный как «белое золото», ювелиры стали использовать для своих изделий позже, а зуботехники вообще не используют (ГОСТ не велит, примерно у 10–12 процентов людей — аллергия на никель, входящий в состав сплава). Так что золото в СССР 1959 года — желтое и никакое иное.

А поискать врача, у которого протезировался Золотарев? А раскопать в стоматполиклинике его карту? Даже если он протезировался на стороне, даже если подпольно, у частника, работающего на дому, — текущее состояние ротовой полости все равно отражают при ежегодном осмотре. Работа Семена-Александра предусматривала ежегодный комплексный медосмотр. Ведь внезапная хворь, прихватившая старшего инструктора по туризму на маршруте, может обернуться серьезными неприятностями для всей группы.