Станислав Куняев - К предательству таинственная страсть...

…Блоковская поэма “Двенадцать” написана за два морозных и голодных дня 1918 года. Блок написал её в состоянии высшего вдохновения, когда он услышал в поступи двенадцати простонародных апостолов ход истории. Евгений Евтушенко вымучивал свою поэму “Тринадцать” в тёплой и сытой Америке целых три года — с 1993-го по 1996 год. Сущность “Двенадцати” Блока в том, что эти новые апостолы сами не подозревают о своей роли в истории человечества. Они ещё не знают о том, что победят в гражданской войне и внутренних врагов, и внешних хищников всемирной Антанты, что выдержат и коллективизацию, и индустриализацию, что очистят свои ряды от всех “врагов народа”, мешающих строительству нового мира, что сумеют встретить натиск всеевропейского коричневого зла и победить его. Символами этого поколения станут солдат Василий Тёркин и генерал Карбышев, Юрий Бондарев и Александр Покрышкин, Зоя Космодемьянская и 28 панфиловцев. Таких людей демократы боялись. Не зря же незадолго до августа 1991 года Михаил Горбачёв собрал пленум ЦК КПСС, на котором все ветераны войны были выведены из Центрального Комитета Коммунистической партии. Этот партийный переворот был первым шагом к тому, чтобы провернуть фарсовую авантюру с путчем, после чего уже можно было и расстреливать парламент.

“Лучшие из поколения, назначьте меня трубачом”, — взывал Евгений Евтушенко к поколению Юрия Гагарина. “Назначили” его трубачом, не подозревая, что в недалёком будущем он напишет поэму “Тринадцать”, главная мысль которой заключается в том, что никакие они не строители социализма, никакие не победители фашизма, а всего лишь навсего спившиеся и опустившиеся “совки”, отребье общества, достойные того, чтобы исчезнуть из истории России, чтобы тёмной ночью их безымянные тела были погружены на баржу и отправлены в неизвестность. У жертв ГУЛага есть хотя бы Бутовский полигон. У этих же тринадцати ни креста, ни надгробного камня, ни холмика травяного, словом, ни дна, ни покрышки. А что касается пролитой крови, то, как писала Валерия Новодворская: “свежая кровь отстирывается хорошо. Они погибли от нашей руки. Оказалось, что я могу убить и потом спокойно спать и есть”. Одновременно она же перечислила 12 подвигов “Геракла социализма” Евгения Евтушенко, принявшего из её окровавленных рук венок своей славы. За какие же подвиги вручила Новодворская венок поэту? Подвиг первый — телеграмма из Коктебеля на имя Брежнева по поводу вторжения наших войск в Чехословакию. Второй подвиг — протест против высылки из СССР Солженицына. Третий подвиг — создание “Бабьего Яра”. Четвёртый подвиг — поэма “Братская ГЭС”, глава про Изю Крамера. Пятый подвиг — стихотворение “Танки идут по Праге”. Шестой и седьмой подвиги — поэма “Казанский университет” и “монолог голубого песца на Аляскинской звероферме”. Восьмой подвиг — отказ от ордена “Дружба народов”. Девятый подвиг — фильм “Смерть Сталина”. Десятый подвиг — “непризнание ГДР”. Одиннадцатый подвиг — выступление в августе 1991 года у Белого дома.

Новодворская насчитала одиннадцать подвигов. Но двенадцатым, конечно, следует считать его русофобскую в полном смысле слова поэму “13” с её брезгливой ненавистью к русскому простонародью.

Этот, по словам Евтушенко, “зоосад” (“марш-марш назад, // советский зоосад”) по существу выглядит как грубая насмешка над знаменитой строкой Александра Блока — “марш, марш вперёд, // рабочий народ”… Вроде всю жизнь Е. Е. преклонялся перед автором поэмы “Двенадцать”, прозревавшим в образах и поступи русских красногвардейцев зарю жизни человечества:

Поневоле вспомнишь Гегеля, сказавшего, что история, осуществлявшаяся как трагедия, второй раз повторяется в виде фарса.

После того как Евтушенко уничтожил своё антисемитское стихотворение о “врачах-отравителях” и, замаливая этот случайный грех перед современниками, сочинил “Бабий Яр”, он как бы переродился.

Его, “переродившегося”, восторженно принимали во всех 94-х государствах, где он побывал, его избрали во множество мировых Академий, ему устраивали творческие вечера во многотысячных залах многих стран, куда его заносила судьба, поклонники засыпали его письмами. Одно из посланий такого рода особенно выделялось на этом хвалебном фоне, во-первых, потому, что было написано в рифму, а во-вторых, потому, что было подписано знаменитым Леонидом Утёсовым, который, прочитав “Бабий Яр”, опубликованный в “Литгазете” от 19 сентября 1961 года, сразу же бросился к столу, охваченный приступом вдохновения. Если несведущий читатель, помнящий Леонида Утёсова в образе бесшабашного русского пастуха из кинофильма “Весёлые ребята”, спросит, какое отношение имеет этот пастух к стихотворению “Бабий Яр”, то ему придётся узнать, что письмо Евтушенке писал не этот пастух, а одесский интеллигент Лазарь Иосифович Вайсбейн, взявший себе в 30-е годы псевдоним “Леонид Утёсов”. И вот каким было его стихотворное послание поэту, написанное в сентябре 1961 года и впервые напечатанное в книге “Я останусь не только стихами…” Современники о Евгении Евтушенко”, изданной в Москве после смерти поэта (“Русский мир”, 2018. С. 472). Послание начинается с эпиграфа:

…………………………………

В этом стихотворенье Леонид Утёсов изложил всю сущность мировоззрения, которое исповедовали целые пласты советской интеллигенции в 30-е годы прошлого века:

Восхитившись “настоящей русскостью” Евгения Александровича и его актёрской способностью “превратить себя в человека другой национальности”, Леонид Осипович Утёсов в своём стихотворном отклике справедливо повторил вслух за Евтушенко имена и географию жертв всемирного европейского погрома, длившегося несколько веков: “Дрейфус” (Франция), “Анна Франк” (Голландия), “Белосток” (Польша), “инквизиция” (вся протестантская и католическая Европа) и, наконец, “Бабий Яр” (Украина). Но ни о каких русских кознях и погромах в этом перечне антисемитских деяний Утёсов не сказал ни одного слова. Он просто попытался сказать нечто важное от имени “тупого антисемита”: