Александр Горбачев - Не надо стесняться. История постсоветской поп-музыки в 169 песнях. 1991–2021 [litres]

Если «Грибы» еще можно было счесть за одноразовый медиавирус, «Розовое вино» не оставило сомнений – хип-хоп, ставший за десятилетие самой живой, массовой и влиятельной музыкой в России и прошедший к тому времени уже через несколько внутренних революций, готов подмять под себя еще и эстраду. Вездесущая прямая бочка, привязчивый припев, эскапистская риторика, мемоемкие фразочки вроде «Хочу тебя, а еще хочу сижку», видео, снятое командой Little Big, – в «Розовом вине» были все ключевые составляющие поп-хита 2010-х, а еще колоритная парочка исполнителей: рубаха-парень Федук и инфернальный модник Элджей смотрелись рядом почти как добрый и злой следователь. Из клипа вполне очевидно, что «здесь так красиво» – это совсем не про Россию; любопытно, однако, что и не про Запад: во второй половине 2010-х новым пространством мечты, экзотики и утопии для здешней поп-культуры становится Юго-Восточная Азия.

Феноменальный успех совместного трека, как это часто бывает, поссорил соавторов, хотя дальнейшая история показала, что делить им было совершенно нечего: Элджей встречается с самой популярной девушкой в России и пугает своими пустыми глазницами родительские комитеты, протестующие против его концертов; Федук продолжает писать умную и добрую поп-музыку, уместно встроившись в ряды сторонников культурной программы Ивана Дорна. А еще песня «Розовое вино» почему-то безумно популярна в Польше.

Федор Инсаров (Feduk)

певец, соавтор песни

Когда вы написали свою первую песню? Вы же с рэпа начинали, правильно?

Да, в 2006 году с товарищем в Будапеште. Мы брали очень смешной микрофон, надевали на него носок, чтобы помягче звучало, и делали какие-то фристайлы. Я тогда очень много слушал русский андерграунд, и у меня было два вида флоу: флоу Паши Техника и еще чей-то.

Следующие мои потуги были в 2009 году. Я записал на ноутбук своего бати два демо и показывал в университете ребятам: «Вот, смотрите, как я могу». Это самый кайф, самое откровенное творчество – когда у тебя уровень хобби, у тебя нет ни на что надежды, ты не преследуешь никаких целей.

У меня с друзьями из летнего лагеря была традиция: несколько лет подряд мы каждый год встречались 30 декабря. В конце 2009-го мы снова так встретились, и один друг сказал мне, что стал участником граффити-команды. И тогда они позвали меня к себе читать рэп, чтобы как-то продвинуть свой граффити-движ. Примерно через неделю после этого, 8 января 2010 года, я записал свой первый трек на студии на «Бауманской».

При этом долгое время вы писали треки под биты из интернета.

Да, я на торрентах скачивал архивы французских битмейкеров или каких-нибудь не очень известных в России чикагских чуваков, и мы на них читали. Позже я участвовал в съемках фильма «Околофутбола», в массовке, и предложил продюсерам несколько своих треков. Я тогда ничего не знал о лицензировании музыки, об авторских правах.

Они послушали и говорят: «Чувак, мы пробили твои биты. Там ребята, немцы, просят 20 000 евро, мы это не сможем взять. Сможешь что-нибудь новое сделать?» Я первый раз с этим столкнулся и офигел. Тогда у меня что-то в мозгу повернулось – и я решил, что нужно делать музыку, которая будет полностью принадлежать тебе.

Был момент, когда вы поняли, что музыка – это всерьез?

Мне кажется, когда родители перестали мне говорить, что надо найти работу. Это произошло где-то за полгода или год до «Розового вина».

Участие в Versus [166] как-то повлияло на это?

Ну, я пошел на Versus, чтобы продвинуть себя как артиста. Сказать: «Ребята, я есть в этой игре. Вы тут читаете без бита, да? А я буду петь без бита». Я просто воспользовался этой площадкой. Баттлеры в жизни – обычные ребята, но когда они выходят на Versus и включается камера, они попадают в свою сказку, где они могут унижать кого-то и самоутверждаться за счет своих сочинений. Это дало мне более широкий охват: когда люди тебя хейтят или хвалят, это одинаково влияет на твое имя и твою музыку.

А потом случилось «Розовое вино». Как вы начали сотрудничать с Элджеем?

Нас познакомил Паша Кравц, он тогда записал с Элджеем песню «Дисконнект». Мне никогда не нравилась такая музыка – для меня это было из разряда «рэп из паблика про рэп». Но я начал слушать, что делает Леха, и там было что-то иное, чем «бошки дымятся, подружки скучают». Там была танцевальная музыка и рэп на прямую бочку, что меня всегда привлекало.

Я в детстве слушал британский гараж, мне всегда нравился UK-стилек. Я и до «Розового вина» пытался делать танцевальные треки – но они у меня не получались полноценными. Я не понимал, как сделать на русском крутой танцевальный трек с хип-хоп-частью.

После знакомства мы решили, что нужно сделать что-то совместное с моим вокалом и читкой Лехи. Начали искать музыку. Я выбрал самую попсовую мелодию – там было и какое-то техно, и минимал, но мне понравился тупой такой тропикал-хаус. Начал издавать какие-то звуки – была у меня такая фристайловая манера английского гаража: «Уа-уа-уа». Так и родился мотив.

На момент работы над «Розовым вином» у нас был большой гэнг – десять человек, которые тусили на квартире на «Белорусской». Каждый день – как пятница, у нас не было будней и выходных: мы просто висели, параллельно работали и веселились. И я зачитал там этот припев. Всем очень понравилось – они начали снимать на телефоны, как я пою, и куда-то выкладывать. Я у себя тоже выложил – и впервые получил атаку слушателей в инстаграме. Все начали писать в директ: «Чувак, что это? Это нереально круто».

В июне 2017-го я выпустил альбом, и 80 % комментариев было: «А где вот этот трек про вино, который ты пел?» Я думаю – ну что за херня? Мы сами делали биты, сами писали тексты, а все вопросы – про этот трек. И тогда мы его очень быстро записали. Когда у тебя есть офигенный хук, башка варит в сто раз быстрее. Помню, мы поехали на студию; я знал, как записать припев, но еще был куплет – он мне нравился по тексту, но я не понимал, как его исполнять. Записал и ушел со студии с плохим настроением: мне казалось, что я никак себя не оставил на куплете, голос там был какой-то странный – вроде рэп, но без панчей. Но я подумал: «Ну хоть есть припев офигенный», – и расслабился.

Я очень долго пытался написать какой-то трек, который будет завершать всю эту игру. Я хотел, чтобы меня отмечали тысячи людей, чтобы я звучал изо всех дыр. С «Розовым вином» так и получилось – просто на следующий день после релиза. Пошла цепная реакция, о нем начали говорить все; пошла жара. Тысячи отметок, упоминаний, видео, челленджей, танцев – и так далее. Конечно, это очень сильно повлияло на мою карьеру. На сегодняшний день с коммерческой точки зрения это мой самый успешный трек – уверен, что у Алексея тоже.