Григорий Брейтман - Преступный мир: Очерки из быта профессиональных преступников

Читатель мог уже заметить, что женский элемент занимает довольно видное положение в среде профессиональных преступников. Есть, между прочим, и такие воровские специальности, где женщины даже преобладают над мужчинами. К таким ворам надо причислить «марушников», т. е. преступников, совершающих кражи только у женщин по церквам — «клюквам» — или на улицах во время крестных ходов, похорон, свадеб и пр. У этих воров главным благоприятным условием считается религиозное настроение молящихся, и такие моменты ими усердно эксплуатируются. «Марушники», находясь среди толпы, всегда сами имеют вид смиренных, богобоязненных людей. Они внешне глубоко погружены в молитву, говорят тихими, плаксивыми голосами, но в то же время чрезвычайно нахальны и дерзки в своих предприятиях. Их не остановит от покушения зашитый карман; они доберутся до денег, спрятанных в самых укромных местах, как например, в мешочке под рубахой у богомолки. В первом случае «марушники», ощупав зашитый карман, собирают материю около кармана в складки и одним взмахом острого как бритва ножа разрезают их. Затем складки эти сейчас же расправляются и образуется большая прореха, через которую легко выпадает карман с деньгами. Во втором случае вор или воровка, стоя на коленях около молящейся «марухи», бесцеремонно забираются рукой под платье и осторожно закручивают юбки, пока не доберутся до мешочка, который и распарывается. Если же случается, что вследствие неловкости вора «маруха» почувствует движение посторонней руки, «марушник» не пускается в бегство. Он начинает быстро и усиленно креститься, стараясь рассеять этим подозрение на свой счет; и если он этого сразу не достигает, то начинает каяться. Он плачет, что его «грех попутал», что сделал он это просто из нескромности мужчины, — одним словом, придает своему преступлению амурный характер. Женщины же воровки в подобном случае начинают плакать и, по мере настойчивости «марухи», плач увеличивается. Принимая вид глубоко оскорбленных несправедливым обвинением, они заклинают «маруху» всеми святыми, пугают наказанием на том свете, страшным судом и т. д. Эти проклятья и причитания посреди храма невольно производят впечатление на «маруху», и она в конце концов смягчается.

Кроме такого рода краж, женщины-воровки преобладают также среди преступников, похищающих товары в галантерейных, мануфактурных и других магазинах. Эти воровки из магазинов, называемые на воровском жаргоне «городушницами» или «шопемфиллер», являются в мануфактурный магазин вдвоем. Главная «работница», пользуясь тем моментом, когда ее подруга торгуется («бурчит») с приказчиком, ловко прячет под ротонду целые штуки материй, кружева и другие товары. Для этого юбки у воровок специально сшиты, что называется «штульн», и подколоты таким образом, чтобы складки могли заменять большие карманы, куда и бросаются краденые вещи. Приказчикам, конечно, трудно заметить такие проделки. Особенно усердно «шопемфиллер» посещают ярмарки и выставки, где находят богатую и легкую поживу.

Но если женщины-преступницы в перечисленных воровских профессиях являются только преобладающим элементом, то в других проделках они играют роль главных деятелей, без участия которых само совершение преступления абсолютно невозможно.

Я уже указывал, что воры всегда принимают в расчет настроение своих жертв. Так, например: «аристократ» улучает момент, когда «прыц» отвлечен чем-нибудь посторонним, «мойщик» рассчитывает на усталость «фрайера» и т. д. Воровки же описываемой категории специально эксплуатируют любовное настроение «фрайеров». Эти воровки носят характерное название «кошек» или «хипесниц».

«Кошки» гастролируют в больших городах и предпочитают «работать» на ярмарках, одним словом, — везде, где большой съезд, где людей много. Они ездят небольшой компанией, состоящей из следующих лиц: «кошки блатной», «кошки ветошной», «кота» и хозяйки «малины». По приезде на «гастроль», компания нанимает две квартиры: «блатную» и «малину». Первая предназначается для жительства воров, а вторая — «малина» — служит ареной предполагаемых преступлений и нанимается на имя одной из участниц шайки. В «малине» хозяйка ее якобы сдает одну комнату «ветошной кошке» для того, чтобы последняя была записана в подворной книге на случай полицейских справок. Для совершения преступления в «малине» делаются следующие приготовления: ставят кровать за ширмами, комод, умывальный стол, этажерку и всего один или два стула. На полу и стене — ковры, этажерка уставлена безделушками, на комод ставится лампа, зеркало, вазы, а с потолка спускается фонарь. В «малину» ведут две двери, одна из передней, другая из соседней комнаты. Петли этой последней двери обильно смазываются маслом, и рама обивается тонкой резиной или пробкой, так что дверь растворяется без всякого скрипа или шума; около этой двери ставится стул, а за дверью в соседней комнате ждут появления «фрайера» участники шайки, за исключением «блатной кошки», которая отправляется на розыски.

«Кошка» одета очень нарядно и, конечно, не напоминает профессиональной воровки. Она начинает фланировать по главным улицам и ищет приезжего, которого сейчас же можно отличить опытным глазом от местного обывателя. Если только такой приезжий попадается ей на глаза и она решает, что он «при бабках» (деньгах), «кошка» каким-нибудь образом обращает его внимание на себя, выражаясь «по-кошачьему», начинает «марьяжить» его. Сперва «кошка» говорит мало и, бросая на своего спутника лукавые взгляды, упоминает, что она не «здешняя». «Фрайер» сейчас же считает нужным заявить, что он также недавно приехал, потому им обоим, находящимся в чужом городе, не мешает провести вместе вечер. «Марьяж» идет на лад, спутник «кошки» предлагает ей зайти к нему выпить чаю, но «кошка» категорически отказывается идти в гостиницу. Она ускоряет шаги, приближается к «малине» и «фрайер», в конце концов, просится к ней в гости. «Кошка» соглашается и впускает его в «малину». «Марьяж» кончился, начинается «хипес». «Малина» с зажженным под потолком китайским фонарем, освещающим комнату красным полусветом, имеет очень уютный, чистенький вид; в ней пахнет какими-то нежными, возбуждающими духами, вся обстановка располагает к сердечным излияниям. Ширмы преимущественно бывают белого цвета, так что гостю кажется, что со стороны кровати через прозрачную материю можно даже видеть силуэты мебели и т. д. Между тем, кроме белой материи, ширма обтянута одна на другую еще двумя материями: синей и красной — так что, если кто-либо и будет проходить мимо ширмы, то лежащий на постели ни в коем случае не обратит внимания на постороннюю тень.