Григорий Брейтман - Преступный мир: Очерки из быта профессиональных преступников

Насколько «скачки» первой категории слишком ординарны и шаблонны, настолько последние в отдельности представляют типичные экземпляры не столько по системе совершения преступления, как по личной оригинальности. Например: один из «скачков» принял себе за правило во время следствия представляться психически ненормальным. Но он не делал это грубо, не представлялся буйным или идиотом, наоборот, он вел себя во всех отношениях как здоровый субъект, но только в объяснение своего поступка приводил довольно оригинальные причины. Обращая внимание исследовавших его врачей на свое развитие и интеллигентность, вор принимался горячо и убедительно уверять их, что кража не есть преступление, а, наоборот, честный поступок. В защиту своей теории он приводил такие доводы, хотя парадоксальные, но остроумные, что врачи изумлялись и становились в тупик. Кончалось, конечно, тем, что его признавали ненормальным, маньяком, и освобождали вследствие этого от ответственности. В другой раз этот субъект стал во время следствия пресерьезно уверять судебного следователя, что он совершает кражи из чувства благотворительности. Он, мол, давно обращал внимание на проблему судьбы малолетних преступников, на вредное влияние на детей тюрьмы и отсутствие учреждений для исправления бедных детей. Будучи вследствие «ошибки» врачей в тюрьме, он тогда воочию убедился, насколько тяжела жизнь несчастных малышей. И вот, не имея возможности помочь такому симпатичному делу из своих личных средств и зная, что честным трудом много не заработаешь, он стал совершать кражи и добычу жертвовать на приюты для малолетних преступников. Сам же он пользовался немногим — лишь бы хватало на пропитание. Следователь пожимал плечами, слушая оригинального вора, наводил о нем справки. Узнав, что он «психический», говорил: «Я так и думал!» А этот мнимо сумасшедший совершил на своем веку бесчисленное число дерзких краж, и все ему сходило с рук. Находясь в компании, он беспрестанно шутил над врачами и их экспертизой. Этот вор был из очень интеллигентной семьи, получил образование; между прочим, родной его дядя — генерал с высоким положением. Он был большой мастер производить так называемые кражи на «замазку». Расхаживая летом по городу, он обращал внимание на квартиры, где стекла в окнах были замазаны мелом или другой краской, и пробирался в эти квартиры: замазанные окна давали ему знать, что хозяева выехали на лето из квартиры.

Могу еще упомянуть о другом интересном субъекте-«са-мородке». Красивый молодой человек, он по окончании университета стал с радости кутить и сильно втянулся в эту жизнь. В течение короткого времени он просадил все свое состояние на певичек и, когда финансы стали истощаться, принялся воровать бриллианты у своих любовниц. Сначала он просто «тяпал», где что плохо лежит, а затем стал приходить к певичкам в их отсутствие, подобранным ключом отворять двери и ломать комоды.

Это ему не мешало в тот же день приходить к своей жертве, выражать ей соболезнование и даже дарить ей деньги или купленную вещь, конечно, меньшей стоимости, чем уворованные у нее драгоценности.

Попрактиковав несколько времени таким образом, он признал, что подобная специальность очень выгодна; труда составляла мало, и удовольствия давала много. Постепенно он принялся промышлять у своих приятелей во время пребывания у них в гостях, и все ему сходило благополучно с рук. Никому и на ум не приходило, что это дело рук всем симпатичного и умного N. Но в этом городе, наконец, сделалось «горячо», дерзкие кражи усилили бдительность всех — и «самородок» отправился на «гастроли». Папенька его был при жизни человек с положением, и «самородок», посещая в разных городах знакомых своего отца, входил в общество, где его принимали радушно, скоро обвораживал всех своей особой и с успехом… воровал. В одном большом городе он вошел в приятельские отношения с начальником сыскной полиции и, часто сидя у него в кабинете, был свидетелем, когда делались распоряжения о задержании виновника участившихся дерзких краж, героем которых он был сам.

Вследствие этого вор всегда был в курсе дела относительно своей особы и работал свободно. Но попался он тогда, когда ему вздумалось украсть у начальника сыщиков старинные часы. После кражи вор отправился продавать их к часовому мастеру, который на несчастье знал, кому принадлежит эта редкая вещь, так как ему приходилось несколько раз починять ее.

Когда проделки молодого человека таким образом обнаружились, он цинично рассказывал о своих похождениях и вручил бывшему приятелю ключ своего изобретения, посредством которого легко отворялись все двери, названный им «благодатным».

Из такого класса любителей чужой собственности вырабатываются впоследствии другие, более страшные воры, принимающиеся после долголетней практики за «дела» более солидного характера. Они «работают» на одном «деле» не час, а месяцы и даже годы и потому зарятся только на крупные куши. Они здесь уже не идут на «слепую», а, наоборот, действуют почти без риска. Для приведения своих замыслов в исполнение у таких преступников существуют приемы, которые употребляются ими согласно обстоятельствам.

Действуют они при содействии так называемых «наводчиков», которые разделяются на «зрячих» и «темных». Вор для приобретения «наводчиков» специально посещает всякие портерные, трактиры и другие учреждения, служащие излюбленными местами всей мужской и женской прислуги. Заводя знакомых в этом кругу, вор старается приобрести среди них влияние и досконально узнает от болтливой прислуги все, что ему нужно, о житье-бытье их господ со всеми интимными подробностями. Конечно, он искусно эксплуатирует все слабости прислуги и получает от нее самые точные сведения относительно расположения комнат хозяев, мест хранения драгоценностей и денег, времени пребывания господ дома и т. д. Он отправляется для совершения кражи в самое удобное для этого время и хозяйничает в чужой квартире как у себя дома, будучи почти застрахован от помехи с чьей-либо стороны. Если же в квартире находится знакомая ему прислуга, сторожащая хозяйское добро, вор уговаривает ее пойти с ним куда-нибудь в ресторан и здесь, оставив за столиком прислугу, уходит на короткое время для совершения кражи. Подобная прислуга, которая без злого умысла наводит вора на кражу у своих господ, и называется «темными наводчиками».

Но кроме них, среди прислуги существуют порочные личности, сами способные на кражу. Последних воры всегда оценивают и говорят с ними «в открытую», не скрывая своих замыслов. Такому «зрячему» наводчику уже предлагается известная «мотя» за содействие. Воры располагают целым штатом «зрячих» наводчиков, которые в свою очередь пользуются сведениями от «темных». Эти наводчики преимущественно действуют с помощью женской прислуги, с которой амурничают, сватаются и т. д. для отвода глаз. Но самыми опасными преступниками из последней категории являются те, которые действуют без помощи всяких наводчиков. Они сами поступают в качестве лакеев, камердинеров и письмоводителей к богатым людям. Они имеют всегда благообразный вид и наружностью и поведением не возбуждают ни у кого подозрений. Наоборот, они умеют внушать к себе полное доверие. Прослужив известное количество времени, иногда год и более, вор отлично знакомится с благосостоянием хозяев и постепенно подбирает ключи к комодам, шкафам и кассам. Он пользуется благоприятным моментом, когда в них хранится много драгоценных вещей и денег, и совершает кражу. При этом он старается обставить дело так, чтобы жертва не скоро обнаружила его проделку. Такие преступники после нескольких краж оказываются обладателями целого состояния и тогда уже делаются «ветошными» и бросают преступную профессию. Они иногда совершают кражи очень оригинальным способом для того, чтобы отсрочить «шухер». Так, например, кредитные билеты, хранящиеся в кассах, они заменяют фальшивыми, выигрышные билеты —; такими же документами, вышедшими давно в тираж погашения. Бриллианты на драгоценных вещах они ухитряются заменять в удобный момент простыми шлифованными стеклами. Неудивительно, что подобные проделки большей частью сходят преступникам легко, так как часто бывало, что барыни по много лет щеголяли со стеклянными серьгами и брошками, предполагая, что носят бриллианты, и нужны были исключительные случаи — исправление, продажа или залог вещей, — чтобы подмена была обнаружена.