Валентина Краскова - Кремлевское золото

Однако, как подчеркивает все тот же Пауль Карелл, «в договоре Рапалло не было секретных положений, хотя предположения такого рода делаются до сегодняшнего дня. Эта ошибка связана с тем, что соглашение по общим экономическим вопросам вскоре дало толчок для новых соглашений. Это было логическим развитием событий».

Что же имеет в виду П. Карелл, говоря о «секретных положениях», обсуждавшихся правительствами двух стран? Попробуем разобраться.

После войны Германии Версальским мирным договором были продиктованы запреты на развитие Вооруженных Сил, не выполнять которые она не имела права. Советскую Россию никто не ограничивал в таких возможностях, но возможности ее, тем не менее, были все же ограничены. Разрушив старые экономические связи и механизмы, широко прокомментировав свои воззрения на отношение к частному капиталу, она вынуждена была искать новые пути и новых партнеров для развития всех отраслей экономики, включая и военную отрасль.

Тема эта тесно переплетается с темой о заговоре Тухачевского. А она, в свою очередь, является одной из наиболее темных страниц советской истории. Арестованные и осужденные в 1937 г. видные военачальники спустя 20 лет были реабилитированы — посмертно. Объясняя причины осуждения видных руководителей Красной Армии, Н. Хрущев в 1956 г. рассказал о том, что немецкая разведка сумела через третьи лица передать советскому руководству сфабрикованные материалы, которые дискредитировали М. Н. Тухачевского, Я. Б. Гамарника, И. П. Убореви-ча, И. Э. Якира и многих других.

Автор многих политических исследований Юрий Емельянов, пытаясь разобраться, почему до сих пор нет ясности в деле о заговоре видных военачальников Красной Армии, пишет:

«В еженедельнике «За рубежом» (27 мая — 2 июня 1988 г.) был опубликован материал под названием «Заговор против Тухачевского», представляющий выдержки из книги западногерманского ученого Пауля Карелла «Война Гитлера против России» (выходила также под заглавием «Гитлер идет на восток, 1941–1943»). В публикации подробно рассказывалось о тех путях, которыми проследовала информация, собранная гестапо, из Берлина в Москву, что соответствовало известной версии, изложенной в 1956 г. советским руководством.

Однако, обратившись к подлинному тексту книги «Война Гитлера против России», нетрудно убедиться в том, что еженедельник «За рубежом» обрывал изложение Пауля Карелла как раз на том, где он объявлял широко распространенную версию событий несостоятельной. Настоящая история, подчеркивает П. Карелл, «не столь проста, как ее представил Хрущев или как ее изложили Бенеш, Черчилль и помощники Гиммлера».

Какие основания были у германского историка ставить под сомнение сложившуюся версию об этих событиях 1937 г.? Прежде всего, следует учесть, что автор многочисленных публикаций, посвященных 2-й мировой войне, избравший себе псевдоним Пауль Карелл, был сотрудником Рейхсминистерства иностранных дел Паулем Шмидтом и в качестве такового не раз исполнял обязанности переводчика у Гитлера.

Будучи ветераном германской дипломатии, Пауль Шмидт-Карелл был прекрасно осведомлен о тайном сотрудничестве между двумя странами в 20-х годах. Отвергнув в 1917 г. принцип тайных соглашений и разгласив секретные договоры, заключенные странами Антанты, Советское правительство вскоре убедилось в невозможности поддерживать внешнеполитическую деятельность в условиях абсолютной гласности.

А теперь давайте посмотрим, какая же тайна скрывалась за семью печатями.

«Рейхсфюреру, например, было запрещено иметь танки или противотанковое вооружение, любые самоходные орудия, любую авиацию, любые химические средства ведения войны, — пишет П. Карелл — Такие ограничения не позволяли создать современную армию».

В своей книге «Преданная революция», написанной в 1936 г., Троцкий указывает на то, что все планы социалистического строительства в России основывались на активном привлечении германских специалистов и рабочих в Россию, а также усиленном экспорте в Россию готовой продукции, а в Германию — российского сырья.

Властители Кремля, конечно, мечтали о свершении социалистической революции в Германии. Так, 29 марта 1920 г., на IX съезде РКП(б), Н. Бухарин заявлял, что германский пролетариат, «несмотря на частичные поражения, идет твердой поступью к рабочей диктатуре». По его предложению съезд даже направил телеграмму в Берлин, в которой выражалась полная уверенность в том, что «победа германского пролетариата послужит сигналом к мировой социалистической революции». Но, какими бы ни были идеологические воззрения или желания большевиков в России, они нуждались в другого рода поддержке от Германии. Поэтому вожди страны Советов и выступили за деловое сотрудничество с Веймарской республикой.

Троцкий, будучи Наркомвоенмором Кремля, остро понимал необходимость модернизации советской оборонной промышленности. Его биограф, И. Дейтчер, свидетельствует:

«Как Военный Нарком, Троцкий очень хотел оснастить Красную Армию современным оружием. Советская военная промышленность, примитивная и разрушенная, не могла обеспечить их производство».

Как подчеркивает тот же Дейтчер, «была лишь одна страна, к которой он мог повернуться в надежде на успех, и это была Германия. В соответствии с Версальским договором Германии было запрещено производить оружие. Ее оружейные фабрики, самые современные в Европе, простаивали… В начале 1912 г. Виктор Копп, бывший меньшевик, который когда-то сотрудничал в венской «Правде» заключил от имени Троцкого тайные контракты с крупнейшими концернами Круппа — «Блом унд Фосс» и «Альбатрос Верке». Уже 7 апреля 1921 г. он сообщил, что эти концерны готовы сотрудничать, оказывать техническую помощь и продавать продукцию, необходимую России для производства самолетов, подводных лодок, артиллерии и других видов оружия. В течение года между Москвой и Берлином постоянно курсировали посланцы, а Троцкий информировал Ленина и Чичерина о каждой фазе переговоров, которые продолжались в величайшей тайне; он держал в своих руках все нити подготовительных переговоров перед заключением договора в Рапалло, пока не наступил момент для действий дипломатов».

Следует заметить, что в руководстве Веймарской республики политика Рапалло многими воспринималась как временная и вынужденная мера, от которой в будущем необходимо отказаться. Так, Советник Президента Германии Парвус, о финансовой и политической деятельности которого уже шел разговор в предыдущей главе, изложил экспансионистские планы Германии в отношении России. Вскоре эти планы нашли место в главной работе Гитлера «Моя борьба».

Гитлер пишет:

«Мы, национал-социалисты, сознательно подводим черту под внешней политикой, которой следовала предвоенная Германия. Мы начинаем там, где остановились шестьсот лет назад. Мы прекращаем вечное германское движение на юг и запад Европы и поворачиваем наши взоры к землях на Востоке. Мы, наконец, кладем конец колониальной и торговой политике предвоенных времен и переходим к территориальной политике будущего. Когда мы сегодня говорим о территории в Европе, мы можем думать, прежде всего, о России и о пограничных государствах, являющихся ее вассалами».