Павел Щеголев - Охранники, агенты, палачи

За всю службу я теперь остался без куска хлеба и без квартиры со своей женой; не могу я получить должности для того, что люди говорят, раньше вешал людей, а теперь приходит до нас, и даже есть люди, которые находятся на казенных службах, которые должны считать мне за товарищи и они закладывают против меня.

1909 года октября месяце я ездил заграницу, думал найдти там какое-либо спасение, прожил я 2 месяца и не мог найдти никакой должности. Одного дня был прислан городовой с распоряжением Полицеймейстера гор. Катовиц, чтобы я уезжал, куда мне только угодно, для того что весь народ против меня зато, что я был палачом в России, а теперь приехал в Германию есть хлеб, а если не уеду, то полиция не будет отвечать, если мне убиют или ранят; тогда мне больше не осталось только уезжать в Россию.

Я поехал в гор. Москву, — там я шатался 2 недели и не мог получить никакой должности, а теперь я приехал в гор. Варшаву, где сижу без куска хлеба и без занятия. Сам не знаю, что делать дольше не осталось, только себя и своей жены лишить жизни, потому что я описан во всех легальных и нелегальных газетах по России и заграницей, и теперь я приехал в Варшавское Охранное Отделение полковнику Заварзину и просил какого-либо занятия, было мне сказано принести письмо от своего начальника, я поехал в гор. Лодзь и привез письмо от полковника Глобачева и отдал полковнику Заварзину и получил ответ, чтобы разыскать себе какое место и сослаться на полковника Заварзина. Я ездил и искал, но ничего не могу найдти и написал я прошение полковнику Заварзину, чтобы хоть принял каким-либо писцом, потому что пишу и говорю на трех языках. На поданное прошение я получил ответ, чтобы привести письмо от временного генерал-губернатора Казнакова, которому я подчинялся палачом.

Полковник Заварзин посылает от одного начальника до другого, а ездить из одно гор. в другой, на то нужны деньги, а у меня их нет на хлебы, а не на железные дороги, я иначе не могу себя представить, только наше начальство хочет, чтобы из бывших агентов и палача сделались бандитами и разбойниками, для того что раньше бандитов и боевиков мы выловили и успокоили всю революцию, а теперь можем мы принять ихние должности.

Честь имею всепокорнейше просить Ваше Высокопревосходительство войти в положение погибавшего человека и помочь каким пособием, как раненый от бомбы, потому что иначе больше не осталось, как лишить себя и свою жену жизни, потому что я со своей женой живу у чужих людей, у которых тоже много не имеется. Я думаю, что Ваше высокопревосходительство сами не допустят до того, чтобы с себя лишил жизни и сделал такую радость революционерам, для того, что они все говорят, что люди, которые приносят пользу правительству во время революций, то потом все равно должны прийти просить милости у революционеров, так как и мне приходится теперь делать.

Причем присилаю Вашему Высокопревосходительству список повешенных мною в гор. Лодзи с 28 февраля 1908 года до 10 марта 1909 года и список городов, где и я искал должности, и причем письмо от полковника Глобачева до полковника Заварзина.

Честь имею всепокорнейше просить Ваше Высокопревосходительство, не найдете ли возможности устроить мне в гор. Варшаве, в охранное или же в сыскное отделение, потому что я себя считаю способным на этих службах, и только одно спасение для меня, потому что если я получу паспорт под чужой фамилией, а теперь я хожу без оружия и без охраны, так что могут на каждом шагу убить или напасть.

Честь имею всепокорнейше просить Ваше Высокопревосходительство не отказать моей просьбе и выслать мне какой-либо ответ, а если возможно какое пособе, потому что я только могу жить без занятия в гор. Варшаве до 6 декабря 1909 года, а потом уже не за что и где жить. До сих пор я продавал все свой вещи и постель, а тепарь уже нечего продавать.

Всегда готовый к Вашим услугам. Ваш слуга бывший агент и палач Ричард Фремель. Подписал собственноручно.

1) 8 браунингов и 300 пуль в Кофейной по Завадской улице № 6.

2) 1 браунинг и боевика на фабрике Бушеля по Законтной улице.

3) 1 браунинг и боевика на Петроковской улице при обходе.

4) 1 кинжал захрованный и боевика по Пфейфера улице.

5) 1 казенная винтовка, 2 уланские шашки, 2 японских штыка, на фабрике Штильдха по Драновской улице, а боевик, которому принадлежало оружие, убит нами на Милыпа улице.

6) 1 револьвер Бульдог и боевика в Лагевицком лесу. И кроме того очень много боевиков и бандитов которые по моему и брату указанию были переданы военному суду и были приговорены к смертной казни.

Искал я должности в городах:

1) гор. Сосновицы, 2) Ченстохов, 3) Петроков, 4) Кельцы, 5) Радом, 6) гор. Москва, 7) Белосток, 8) Варшава, 9) Калиш, 10) Лодзь.

1) Пилярек, 2) Кухарский, 3) Баргосяк, 4) Тренкель, 6) Ян,

7) Козловский, 8) Борецкий, 9) Мольке, 10) Шатковский, 11) Неизвестной фамилии, 12) Саторийус, 13) Пехеш, 14) Стра-шак, 15) Неизвестной фамилии, 16) Колдунский, 17) Новик, 18) Вальчак, 19) Вальчак, 20) Косприсак, 21) Чехановский, 22) Олыпер, 23) Вольшанский, 24) Ныва, 25) Олесенькевич, 26) Стржала, 27) Новицкий, 28) Граляк, 29) Банашкевич, 30) Бунцлер, 31) Печекай, 32) Глушковский, 33) Заионц, 34) Гаевский, 35) Келянский, 36) Васяк, 37) Пацушка, 38) Пацушка, 39) Вихорвский, 40) Ольчак, 41) Кельпинский, 42) Фелисяк, 43) Клят, 44) Витковский, 45) Вонцеховский, 46) Сверчин-ский, 47) Неизвестной фамилии, 48) Вечорек, 49) Радван-ский, 50) Пердек, 51) Рыбицкий, 52) Неизвестной фамилии, 53) Вечорек, 54) Бащик, 55) Габрисяк, 56) Гржанка, 57) Лучак, 58) Колай, 59) Згерский, 60) Мот, 61) Кубяк, 62) Муха, 63) Цель, 64) Лесневский, 65) Бонк, 66) Пижгальский, 67) Стасяк, 68) Зомчинский, 69) Влодарчик, 70) Форнальский, 71) Тимчак, 72) Топольский, 73) Глыдзяк, 74) Жиховский, 75) Поковский, 76) Буковский, 77) Стемпель, 78) Стемпель, 79) Васильевский, 80) Пырек, 81) Радзеевский, 82) Генкель, 83) Собчинский, 84) Доливка, 85) Осинский, 86) Педа, 87) Покоевик, 88) Франк, 89) Микелайчик, 90) Ботке, 91) Томозевский, 92) Вольский, 93) Шиманский, 94) Кубера, 95) Круликов-ский, 96) Штейнке, 97) Ханц, 98) Филипчак, 99) Бернарен, 100) Павловский, 101) Баранский, 102) Гайдук, 103) Минтус, 104) Соколовский».

Ричард Фремель был, очевидно, неглупый человек, он прекрасно понимал, что он, палач, и агент, теснейшим образом связан с тем превосходительством, к которому он писал, и сознавал свое право требовать от его превосходительства поддержки себе. Если ему не окажет помощи начальство, то правы будут революционеры, утверждающие, что агенты нужны правительству только тогда, когда они способны оказывать услуги, а потом правительство бросает их на произвол судьбы. Так рассуждал Фремель, и бросает правительству дальнейший вывод: у него нет денег, нет хлеба; значит, начальство хочет, чтобы бывшие агенты и палачи становились бандитами и разбойниками и занимали, таким образом, место тех, кого они предавали и вешали. Он, Фремель, указывал действительному статскому советнику возможность для него и такого исхода.