Валентина Краскова - Преступления за кремлевской стеной

Эта крупная группировка — целая дивизия — снабжалась по воздуху советской авиацией. И уничтожить ее финнам не удавалось, поэтому они старались не допустить к ней пробивавшиеся по льду Ладожского озера на выручку советские части. 6 марта русские все же прорвали финские заслоны и установили связь с окруженными войсками.

18-я дивизия фактически была уничтожена, и финны захватили большую часть ее тяжелого оружия. Две окруженные группы войск этой дивизии, однако, упорно оборонялись и выстояли до конца войны. Хотя 4-й армейский корпус финнов добился ощутимых успехов, эти успехи были неполными. Финны рассчитывали ликвидировать русские части, перебросить корпус на другие фронты, но эти расчеты сорвались из-за неожиданно затянувшегося сопротивления окруженных русских войск.

Трагической оказалась судьба 44-й дивизии: сбив хилую финскую погранзаставу в Раате, она двинулась в направлении городка Суомуссалми, чтобы там соединиться с 163-й дивизией, наступавшей с севера, а потом вместе выйти к побережью Ботнического залива и отрезать Финляндию от Швеции, которая снабжала ее военными материалами.

У наступавших было огромное преимущество. Но на пути от Раате до Суомуссалми было наспех устроено несколько линий обороны. Первая задержала 44-ю дивизию всего на сутки, вторая — уже на неделю. Русские войска продолжали двигаться вперед… Но потом к обороняющимся подошло подкрепление из двух неполных полков. И вот тогда отряды финских лыжников напали на растянувшуюся по дороге дивизию. Они рассекли ее на несколько частей и стали уничтожать…

Финская кинохроника запечатлела страшные кадры: на узкой дороге — столпотворение из горящих танков, машин, брошенных орудий, полевых кухонь, госпитального оборудования и множество трупов красноармейцев. Здесь через несколько часов после разгрома 44-й дивизии побывал финский фронтовой корреспондент, который на следующий день писал в своей газете:

«Целая дивизия заледенела в наших жестоких зимних холодах… Тысячи и тысячи солдат без ореола славы и геройских могил».

Профессор истории Хельсинкского университета Охто Маннинен рассказывал корреспонденту газеты «Известия» Марату Зубко:

«Зимние леса действовали на советских солдат просто парализующе. Об этом стало известно из дневников погибших. В одном из них командир роты, видимо, доведенный до полного отчаяния, писал: «Наши начальники совсем не знают, как вести бои в лесу». Две недели он с бойцами находился в снегах. «Зачем же нас сюда послали?» — вопрошал он…»

Разумеется, Сталин не мог простить разгрома. Перед строем были расстреляны оставшиеся в живых командир 44-й дивизии генерал Виноградов, командир полка Саров, комиссар полка Подхомутов и командир батальона капитан Чайковский.

В феврале советское командование попыталось, следуя примеру финнов, использовать лыжную бригаду. Но бригада под командованием полковника Долина формировалась в спешном порядке после начала войны, и, как оказалось, недостаточно было только научить солдат ходить на лыжах. Неудачное тактическое использование бригады привело к катастрофе. Финские патрули преследовали ее в глуши лесов, и к 15 февраля бригада распалась на отдельные мелкие группы.

Неудачи декабрьского наступления на Карельском перешейке привели советское командование к выводу, что только подготовленный штурм финских укреплений может иметь успех. Основная передислокация началась 26 декабря. 28 декабря издали новые оперативные приказы. От массированных атак отказались —‘ вместо этого упор был сделан на постепенное, шаг за шагом, продвижение, после того, как артиллерия разрушит железобетонные укрепления. Почти целый месяц шло обучение войск, в ходе которого отрабатывалась атака на доты, особое внимание уделялось взаимодействию пехоты, танков и артиллерии.

Что произошло дальше — известно. Ленинградский фронт начал войну, не подготовившись к ней, с недостаточными силами и средствами, и топтался на Карельском перешейке целый месяц, понес тяжелые потери и, по существу, преодолел только предполье. Лишь через месяц подошел к самой «линии Маннергейма», но подошел выдохшийся, брать ее было уже нечем.

Вот тут-то Сталин и вызвал из отпуска Шапошникова, и на Военном совете обсуждался вопрос о дальнейшем ведении войны. Шапошников доложил, по существу, тот же самый план, который он докладывал месяц назад. Этот план был принят. Встал вопрос о том, кто будет командовать войсками на Карельском перешейке.

Сталин сказал, что Мерецкову мы это не поручим, он с этим не справится. Спросил: «Так кто готов взять на себя командование войсками на Карельском перешейке?»

Наступило молчание, довольно долгое. Наконец поднялся Тимошенко и сказал: «Если вы мне дадите все то, о чем здесь сказано, то я готов взять командование войсками на себя и надеюсь, что не подведу вас». Так был назначен Тимошенко.

На фронте наступила месячная пауза. По существу, военные действия заново начались только в феврале. Этот месяц ушел на детальную разработку плана операции, на подтягивание войск и техники, на обучение войск. Этим занимался там, на Карельском перешейке, Тимошенко и занимался, надо отдать ему должное, очень энергично — тренировал, обучал войска, готовил их. Были подброшены авиация, танки, тяжелая, сверхмощная артиллерия. В итоге, когда заново начали операцию с этими силами и средствами, которые были для этого необходимы, она увенчалась успехом — линия Маннергейма была довольно быстро прорвана.

Положение финнов резко ухудшалось после того, как советские войска крупными силами стали наступать через Выборгский залив. Финляндское командование, осознавая возможности броска по льду, укрепило оборону побережья, перебросив туда целую дивизию. Этот район был усеян многочисленными островами, а скалистый берег с глубокими заливами был удобен для обороны.

Наступление войск Красной Армии по льду залива было проведено решительно и смело. Лед мог выдержать только легкие танки, но они успешно блокировали удерживаемые финнами острова и поддержали наступление войска при выходе на побережье.

Северо-восточнее Выборга находился ключевой сектор Тали, который обороняла 23-я пехотная дивизия. Финны, открыв шлюзы, приступили к затоплению этого района, но лед быстро замерзал и мог выдержать пехотинцев. К 9 марта русские войска глубоко вклинились в полосу укреплений. Один отборный пехотный отряд форсировал затопленный район — по пояс в ледяной воде, несмотря на сильный мороз, — и вышел в тыл финского батальона, который оставил свои позиции и в панике разбежался. Таким образом, к 13 марта Красная Армия фактически прорвала оборону финнов в секторе Тали.