Айн Рэнд - Голос разума. Философия объективизма. Эссе

Если их изначальное преступление состояло в желании быть «одним из тех парней», то в этом они преуспели.

Их окончательная расплата гораздо хуже. Ошибочная предпосылка не просто терпит неудачу – она переходит в свою противоположность. После многих лет интеллектуального притворства, ослабления, поиска легких путей ради того, чтобы пронести свои идеи мимо воображаемого цензора, чтобы ублажить иррациональность, глупость, бесчестие, предрассудки, злобу или вульгарность, разум умиротворителя допускает использование стандартов тех, кого он поклялся презирать. Разум не может бесконечно придерживаться двойных стандартов (если он вообще способен на это). Любой, кто хочет заглушить свой голос, то есть мысль , кто извращает собственные идеи, чтобы подстроиться под безмозглых, кто подчиняет истину страху, в конце концов становится неотличим от мошенников, угождающих мнимому «общественному вкусу». Он присоединяется к толпе, которая верит, что разум бессилен и бесплоден, что идеи лишь способ одурачить массы (то есть что идеи важны для легкомысленных, а мыслители знают лучше), присоединяется к широкому и неизменному антиинтеллектуальному кругу. Таков тупик им выбранного пути, начавшийся с жертвенного заклания интеллекта.

Ненависть к разуму – это ненависть к интеллекту; современная культура пресыщена обоими видами. Эта ненависть – конечный продукт поколений умиротворителей, прошлых и настоящих, людей, которые в страхе перед воображаемыми дикарями придерживались и увековечили иррациональную, бесчеловечную, грубую мораль альтруизма.

Нет, люди не дикари, но лишь немногие – независимые мыслители. Большинство людей не интеллектуальные новаторы: они принимают то, что дает им культура. Не то чтобы они не думают : они не поддерживают свой мыслительный процесс постоянно как образ жизни и их кругозор сильно ограничен. Трудно сказать, в какой степени они опутаны антирациональным влиянием наших культурных традиций. Однако известно, что большинство людей использует лишь малую часть своего интеллектуального потенциала.

Искренне и целенаправленно злые люди составляют незначительное меньшинство. Именно умиротворитель спускает их с поводка и позволяет набрасываться на человечество. Именно его интеллектуальное отречение приглашает их к захвату власти. Когда культурная тенденция склоняется к иррациональности, головорезы побеждают умиротворителей. Когда интеллектуальные лидеры терпят неудачу в воспитании лучшего в смешанном, несформировавшемся, колеблющемся характере людей, головорезы готовы взрастить в них худшее. Когда самые способные люди превращаются в трусов, обыватели становятся дикарями.

Нет, обыватель морально не безвинен. Хотя лучшее доказательство его цивилизованности, его беспомощной, смущенной, нечленораздельной мольбы об истине, о понятном, рациональном мире кроется в том факте, что ни одна диктатура не существовала без установления цензуры.

Нет, служить лидером или учителем для менее одаренных собратьев – это не моральное обязательство умного человека. Его главное моральное обязательство состоит в том, чтобы сохранить целостность своего разума и самоуважения, что означает: гордиться своим умом, не обращая внимания на одобрение или неодобрение других. Не имеет значения, насколько подобное обязательство трудно в такое извращенное время, как наше, – по сути, у него нет альтернативы. Выполнение этого обязательства – его единственный шанс в мире, где ум может функционировать, то есть в мире, где он и все остальные могут выжить.

Статья опубликована в журнале The Objectivist в июне 1966 г.

У многих студентов, изучающих объективизм, возникают проблемы с моральной дилеммой, с которой они сталкиваются в современном обществе. Мне часто задают вопрос: «Правильно ли с моральной точки зрения принимать стипендии, частные или общественные?» И еще: «Правильно ли с моральной точки зрения принимать правительственный исследовательский грант или должность в государственном аппарате человеку, отстаивающему капитализм?»

Коротко отвечу: «Да». А теперь подробнее поясню свой ответ, так как существует много неясностей, связанных с этими проблемами, созданными под влиянием альтруистической морали.

Альтруизм извратил и искалечил доброжелательность между людьми, рассматривая того, кто дает, как объект жертвоприношения, а того, кто получает, как безнадежно жалкий объект сострадания, пожирающий жизни других. Эта доктрина одинаково вредна обеим сторонам, так как не оставляет людям другого выбора, кроме как стать жертвой или моральным каннибалом. Человек с чувством собственного достоинства не может ни предложить, ни принять помощь на таких условиях.

Как следствие, когда людям действительно нужна помощь, лучшие (те, кому она потребовалась не по их вине) часто предпочитают голодать, но не принимать поддержку, в то время как худшие (профессиональные паразиты) восстают и сполна на этом наживаются (например, студенты-активисты, которые не удовлетворены бесплатным образованием и требуют полной власти над университетом).

Чтобы взглянуть на вопрос о стипендиях с правильного ракурса, необходимо начать с отвержения альтруистических условий и всех их отвратительных эмоциональных послевкусий, а затем заново пересмотреть отношения между людьми. Морально верным будет принять помощь, если она предлагается не в качестве морального долга, а как акт доброй воли и щедрости, когда дающий может себе позволить этот жест (то есть с его стороны нет никакой жертвы) и когда помощь предлагается в ответ на добродетели получателя, а не на его недостатки, слабости, моральные зверства и не на почве его нужды как таковой.

Стипендии – одна из самых наглядных категорий правильного вида помощи. Они предлагаются в помощь способным людям, чтобы наградить интеллект, вдохновить стремление к знаниям, предвосхитить достижения, а не для поддержки некомпетентности.

Если родители талантливого ребенка не могут отправить его в колледж (или если он сирота), принять стипендию не будет моральным проступком ни с их, ни с его стороны. Конечно, отсутствие достаточных средств у подающего надежды подростка не вина «общества», и он не вправе требовать получения образования за чей-то счет; он должен быть готов отработать свою учебу, если это понадобится. Именно такая ситуация и такой подход создают пространство для добровольной поддержки. Если человек или частная организация предлагает подростку помощь в знак признания его способностей и таким образом сохраняет ему годы борьбы, у него есть моральное право эту помощь принять.