Айн Рэнд - Голос разума. Философия объективизма. Эссе

При обсуждении контроля за рождаемостью в энциклике запрещаются любые формы контрацепции (кроме «метода естественных биологических ритмов»). Запрет полный, строгий и недвусмысленный. Он утверждается как моральный абсолют.

Держите в уме все вытекающие отсюда последствия. Постарайтесь увидеть растянутые во времени и пространстве по всему земному шару на протяжении столетий образы ужаса: образ родителей, которые, как вьючные животные, скованы физическими нуждами подрастающего поколения; образ молодых родителей, преждевременно стареющих в бесконечной битве с голодом; образ костлявых масс нежеланных детей, рожденных без единого шанса выжить; образ матерей-одиночек, умирающих в антисанитарных притонах под руками бездарных врачей, делающих аборты; образ тихого страха, сопровождающего каждую пару в моменты любви. Если одновременно удерживать подобные образы в своей голове и слышать, что этот кошмар не остановить, то первым вопросом будет: « Почему?» Во имя человеколюбия можно предположить, что есть какая-то немыслимая и крайне серьезная причина, заставляющая человека безоговорочно поддерживать эту бойню.

Таким образом, первое, что надо искать в энциклике, – причину, то есть ответ на вопрос «Почему?».

«Вопрос о производстве потомства, – заявляется в энциклике, – как и всякий вопрос, касающийся человеческой жизни… должен рассматриваться так, чтобы они включали всего человека и все то служение, к которому он призван, которое не ограничивается только природными и земными вещами, но простирается и к вещам сверхприродным и вечным» (пункт 7).

И еще: «[А]кт взаимной любви, связанный с ущемлением способности передачи жизни, которую Бог-Творец всех вещей согласно особым законам в нем запечатлел, нарушает Божественный замысел, в согласии с которым установлен брак, и противится воле первого Творца человеческой жизни. Поэтому всякий, кто использует дар Божий, лишая его хотя бы частично, значения и цели, действует вразрез с природой как мужчины, так и женщины и с их интимными потребностями, а потому противится также и замыслу Божию, и святой Его воле» (пункт 13).

И это все. Во всей энциклике это единственная причина (много раз повторенная), по которой люди должны превращать свое высшее проявление счастья, то есть свою любовь, в источник пожизненного мучения. Делайте так, приказывается в энциклике, потому что такова воля Бога.

Я, как атеистка, тут же задаюсь вопросом: «Почему те, кто верит, стали бы приписывать Богу такой садистский замысел, в то время как Он должен быть архетипом милосердия, доброты и благожелательности?» Какой цели служит данная доктрина? Ответ с трудом отыскивается в запутанных формулировках, повторениях и наставлениях.

В темных закоулках этого риторического лабиринта можно найти наброски доводов в сомнительную пользу мистической аксиомы, но эти аргументы лишь возмутительно явные уловки подмены тезиса. Как пример: «…кто наслаждается даром супружеской любви, сохраняя [неповрежденными] законы деторождения, тот рассматривает себя не как господина источника жизни, но, скорее, как служителя замысла, инициированного Творцом. Ибо поскольку человек в целом не имеет неограниченной власти над своим телом, так и, разумеется, по особому замыслу, и над детородными силами как таковыми, ибо сии по своей природе направлены на воспроизводство человеческой жизни, началом которой является Бог» (пункт 13).

Что подразумевается здесь под словами «человек в целом не имеет неограниченной власти над своим телом»? Очевидно то, что человек не может изменить метафизическую природу своего тела, что, конечно, истинно. Однако человек в силах выбирать и направлять действия своего тела, особенно в отношении «детородных сил как таковых», и ответственность за использование этих сил полностью лежит на его плечах. «Рассматривать себя не как господина источника жизни» – значит избегать и нарушать эту ответственность. Здесь снова задействованы те же подмена тезиса и «философский комплект» [13] Ошибка или неудача в процессе определения важных отличий. Эта ошибка состоит в создании «комплекта» элементов, принципиально различающихся по своей природе, истинности, важности и ценности (определение Айн Рэнд). . Обладает ли человек властью определять природу своих способностей производить новую жизнь? Нет. Но, приняв эту природу как данность, решает ли он, производить жизнь или нет? Конечно, решает, и он (вместе со своим партнером) – единственный судья, а последствия такого решения влияют и определяют направление его жизни.

Вот ключ к разгадке смысла приведенного отрывка: если бы человек считал, что столь важный выбор, как продолжение рода, не в его власти, то во что бы эта мысль превратила его контроль над собственной жизнью, целями и будущим?

Пассивное послушание и беспомощное сложение ответственности по отношению к физическим способностям своего тела, рождение как неизбежный результат сексуального акта, есть природная участь животных – не людей. В энциклике делается акцент на высшие, духовные особенности человека, на его душу, на святость брака здесь, на земле, и при этом сексуальная жизнь человека опускается до уровня животного. Что это говорит о взглядах на секс?

Как бы предваряя конкретные возражения, в энциклике заявляется:

«Ибо ныне некоторые вопрошают: не разумно ли в данном вопросе при таких обстоятельствах искусственным образом умерять деторождение, если таковые действия лучше содействуют спокойствию и согласию в семье и обеспечивают более благоприятные условия для воспитания тех детей, которые уже родились? На этот вопрос можно дать ясный ответ: Церковь всегда шла впереди в прославлении и побуждении использовать человеческий интеллект в деле, которое человека, наделенного разумом, столь тесно соединяет с его Творцом, и укреплении человеческого интеллекта с тем, чтобы он осуществлял это дело, сохраняя порядок, установленный Богом» (пункт 16).

Чему подчиняется человеческий интеллект? Если ему запрещено думать об основополагающих проблемах своего существования, запрещено облегчать свои страдания, то что эти запреты говорят о выраженных в энциклике взглядах на человека и разум?

На этот вопрос может ответить европейская история. В ней есть период длительностью примерно 10 столетий, прозванный Темными и Средними веками, когда к философии относились как к «служанке теологии», а разум считался скромным приспешником веры. Результаты нам хорошо известны.

Не стоит забывать, что католическая церковь вела борьбу с научными открытиями с эпохи Возрождения: от астрономии Галилео до вскрытия трупов, начала современной медицины и изобретения анестезии в XIX в. – величайшего открытия среди бесчисленных страданий, от которых анестезия избавила человечество. Католическая церковь борется с прогрессом в медицине, руководствуясь тем же доводом: использование знания в целях облегчения страданий человека – это попытка перечить Божьему замыслу. Тот же довод приводится и относительно анестезии во время родов: Бог хотел, чтобы женщина страдала, давая новую жизнь, и у человека нет права вмешиваться (!).