Александр Верт - Дух свободы

– Привет, – с тяжелым вздохом сказала ему девушка, а потом улыбнулась, как никогда прежде. – Ты видел плакат «Все так плохо, что вышли даже интроверты»? Так вот, все действительно настолько плохо.

Кирилл кивнул и, повинуясь какому-то внезапному порыву, просто обнял девушку, а потом предложил:

– Пошли с нами.

Сначала предложил, а потом осознал, что колона давно двинулась через дорогу, но на другой стороне ребята остались его ждать, а Сергей даже стал, недовольно скрестив руки на груди, и погрозил ему пальцем, но Кирилл на это смог только рассмеяться.

– Пошли, – повторил он, осторожно взяв девушку за тонкую, холодную руку.

– Страшно же идти…

– Ты уже вышла и ты не одна, – развел Кирилл руками, заранее решив, что уговаривать ее не станет, если она сейчас по обыкновению покачает головой и откажется, как делала при любой попытке как-то привлечь ее к делам коллектива, а тут она внезапно кивнула согласно и сказала:

– Идем.

Она быстро при этом свернула плакатик, нарисованный на ватмане, и завязала его ленточкой, чтобы удобней было нести. Дорогу они уже переходили вместе, а вот познакомить ее со всеми без приключений не получилось. Стоило подойти, как Сергей сразу начал ругаться:

– Никогда! Слышишь, никогда не уходи, никому ничего не сказав, чтобы это был первый и последний раз!

– А то что? – с эйфорическим смехом спросил Кирилл. – Дашь мне по жопе?

– Будем водить за ручку, – вместо Сергея ответил Артур, поморщившись, и строго добавил: – Я не шучу.

– Да, потеряешься же в этой толпе, – сказала Маша.

– Ну и ничего же не случится, – пожал плечами Кирилл, но на него посмотрели, как на безумца.

– Не обманывайся, если у нас сейчас все мирно, это не значит, что все закончилось, – напомнил Сергей. – Да и вообще, мы уже привыкли объединяться в группы по десять-пятнадцать [46] Не думаю, что все знают, но пятнадцать человек – это верхняя граница малой социальной группы, а значит эта случайная для людей цифра совершенно не случайна с точки зрения социологии. человек, потому что так безопасней.

Пришлось извиняться и обещать, что он больше не станет так убегать, а потом знакомить всех с Валей, неожиданно понимая, что он не уверен, что правильно помнит имена людей, которых видит сегодня впервые, но точно знает, что это свои, почти родные люди, которые его не бросят, даже если сейчас ругаются и грозят пальцем.

– Ла-а-адно, – протянула Катя. – Мне еще много фоточек надо сделать, так что идем, нам нужно хорошее место у стелы!

– Хороший вид на стелу, – поправил Артур, явно напоминая, что к самой стеле он не пойдет и уговаривать его не стоит.

Никто и не стал, просто продолжил путь.

– Да сколько же нас? – спросила Маша, озираясь по сторонам и не находя конца человеческому потоку.

– Горизонт мешает понять, – ответил спокойно Артур, подразумевая завод, [47] Завод электроники и бытовой техники. мимо которого они шли, а потом вдруг осознал, какая игра слов получилась.

– Да! – поддержал Сергей. – Именно, нас так много, что горизонт мешает увидеть всех. Мы и есть все.

– Да, – согласился Артур, совсем иначе улыбаясь, и даже взгляд у него теплел.

У Белай Вежы [48] Казино «Белая Вежа», в переводе с белорусского «Белая Башня», довольно своеобразное здание, которое сложно не заметить. на билборде реклама гласила: «Только самые точные данные», и было уже совершенно не важно, что именно там рекламируют.

– Сейчас любая реклама, особенно социальная, выглядит, как постирония, – качая головой, признался Руслан, но на его умные мысли все махнули рукой, спускаясь в подземный переход.

– Жыве Беларусь! – крикнул кто-то внутри перехода, когда ребята спускались по лестнице вниз.

– Жы-ы-ве! – гулким эхом задрожал переход, принимая колону темнотой и свободой.

Темные силуэты под землей, общий лозунг, гремящий у стен, и свет над людскими головами, как символ правильного пути.

– Осторожно, тут какая-то яма, – предупреждали люди на выходе из перехода и просили предупредить остальных.

– Осторожней.

– Осторожно.

– Осторожней тут.

– Смотрите под ноги на выходе!

У самой лестницы действительно нашлась дыра, квадрат тридцать на тридцать сантиметров, небольшой неприкрытый люк, слишком маленький, чтобы в него можно было провалиться, но достаточный, чтобы получить травму, но если тебя предупредили, переступить его слишком просто, а уж обернуться и предупредить других – почти приятно. Это наблюдение тоже удивило Кирилла, но делиться им он не стал, на выходе с наслаждением крикнув:

– Жыве Беларусь!

И выйти наверх, оставляя за собой эхо.

– Напоминаю! Мы делаем историю! Здесь и сейчас! – громко заявил Сергей, и толпа поддержала его согласными аплодисментами.

– А связь уже почти пропала, – сказала Маша грустно.

– Думаешь, опять глушат? – спросил Руслан.

– Нет, скорее нас слишком много, – радостно улыбнулась Катя и снова сделала несколько кадров. – Надеюсь, в сети потом появятся кадры с дронов. Представляете, как это все красиво с высоты? Много людей и все в бчб [49] Отсылка к флагу бела-чырвона-беламу, если называть его цвета по-белорусски !

– Витя оценит, – одобрил Руслан.

– Кстати, про Витю, – вмешался Кирилл, наконец решившись спросить то, о чем давно хотел, да напряженная обстановка все не позволяла: – Навестить-то его можно?

– Ну-у, – замялась Катя, поджала губы, а потом честно сказала: – Может и можно, но лучше мы спросим у него. Дело тут даже не в том, что у него нет настроения. Он не падает духом, просто ему физически тяжело еще общаться. Он неважно себя чувствует, но о тебе он говорил, поэтому, может быть, как лучшего друга, он захочет тебя увидеть. Только сам понимаешь…

– Не понимаю, – признался Кирилл, – но, черт подери, должен понять!

Ему согласно кивнули, продолжая двигаться дальше.

– Нас на «театральной» [50] Название остановки между Республиканским театром белорусской драматургии и Молодежным театром. будут ждать ребята, – сообщил Сергей, все же попробовав заглянуть в интернет, и даже встряхнул телефон. Оповещения о новых сообщениях в телеграмме приходили, но не загружались, только этим уже никого нельзя было удивить, все привыкли и не к такому. – Ну или мы их, как пойдет, – пожал плечами Сергей, понимая, что договориться они уже не смогут.

– А ребята это кто? – уточнил Кирилл.

– Инка и Ваня с собакой, – сообщил Сергей.

– Протестующие собаки – самые лучшие на свете! – со смехом сказала Катя.

– А котики? – почти обиженно спросил Руслан, словно это он выносил к протесту у дороги кота.

– Ладно котики, а ежики! – со смехом напомнила Маша, вспоминая фото с протеста, к которому вышел еж.