Эми Оделл - О дивный модный мир. Инсайдерские истории экс-редактора Cosmo о дизайнерах, фэшн-показах и звездных вечеринках

Я уже научилась тому, что в день фотосъемки нужно надевать не вызывающее чувство неловкости нижнее белье: всегда есть вероятность оказаться перед стилистом только в носках и трусиках. Может быть, они так носятся с людьми, подобными мне, потому что, по их разумению, если я так плохо одеваюсь в обычной жизни, то не смогу надеть юбку-карандаш.

Когда меня одели, началась портретная съемка. На этом, скажу я вам, веселье заканчивается. Я обладаю настоящим талантом, когда сижу в кресле, а кто-то укладывает мне волосы. Но стоит встать – и я чувствую себя Лохнесским чудовищем в стеклянной витрине. Фотограф усадил меня за стол с увеличенным фото обложки New York Magazine . Я сидела с каменным лицом, пока он щелкал.

– Хм. Что еще вы можете сделать? – через несколько минут спросил он.

Встать на мяч и жонглировать кеглями для боулинга?

– Я могу улыбнуться.

– Хорошо, давайте попробуем.

Я сидела и улыбалась. Время от времени художник-визажист припудривал меня, а парикмахер приглаживал волосы.

– Думаю, у нас получилось, – сказал наконец фотограф.

Неловкость, Часть первая окончена. Тоска. Значит, нужно переодеваться, снимать волшебный блейзер от Стеллы Маккартни. Я втиснулась в узкий наряд от Ванга, и меня мелкими шажками повели в холл с лифтами. Неловкость, Часть вторая: Продолжение.

Это не значит, что фотографироваться для модного журнала тяжело или неприятно. Я имею в виду не это – не хочу выглядеть идиоткой, которая жалуется на то, что ее фотографировал журнал Elle .

Но, пройдя через фотосессию, понимаю: есть те, кто создан для камеры, и те, кто не создан.

Одни могут заниматься любовью с камерой, для других она что-то вроде проктолога. Как профессиональный наблюдатель за «звездами» и за реальной жизнью в двадцать первом веке, часто размышляю о том, что значит быть знаменитым. И пока меня снимали то там, то сям, я пришла к выводу: одно из главных различий между мной (возможно, вами) и ими состоит в том, что они не ведут себя так, будто фотографы намерены раздеть их и исследовать естественные полости их тела. Я же перед камерой не чувствую себя естественно; это совсем не для меня.

Фотограф присел на корточки.

– Идите ко мне, как будто идете к лифту, – сказал он.

Я повиновалась. Теперь я была одета в черные туфли от Yves Saint-Laurent на высоченных каблуках. В сочетании с тесным костюмом я выглядела элегантной, как динозавр.

– Мы должны сфотографировать, как она нажимает кнопку лифта, – сказала Энни. – Джо это понравится.

Фотограф скорчил гримасу:

– Правда?

Полагаю, он подумал, что это убого, но я не видела разницы. В конце концов, нажимать кнопку лифта для меня было намного реалистичнее, чем прийти на работу в дизайнерской одежде ценой 3500 долларов. Но я готова была делать то, что говорили.

– Джо наверняка захочет получить ее снимок в лифте. Давай только разок снимем, как она заходит, – предложила Энни. – Нам не обязательно его публиковать, но мы хотя бы сможем показать снимок Джо. – Лучшие ассистентки не только делают работу за своего босса, но и умеют читать его мысли. На самом деле именно для этого и нанимают ассистента: он будет читать ваши мысли, чтобы вы сами могли о многом не задумываться. Мне и вправду попалась такая.

За спиной великих представителей мира моды стоят великие ассистенты. Они отвечают за то, чтобы «звезды» индустрии моды вовремя приезжали, встречались с именитыми коллегами, брали напрокат одежду, необходимую для портретных фотосессий или мероприятий. Лучшие ассистенты оставляют в стороне свое «я» ради того, чтобы набраться опыта; их не смущает, что они всегда в тени. Часто они лучше, чем начальники, знают, что те должны делать, с кем встретиться и во сколько. Кроме того, они оберегают своих «подопечных». Один мой друг, который работал ассистентом у известного стилиста, обычно приходил в его квартиру раньше, чем появлялись стажеры, чтобы убедиться, что на компьютере закрыты сайты, на которых хозяин заказывал секс-услуги. Он помогал очень известному дизайнеру, который хотел, чтобы все, что он носил, выглядело ветхим, будто гнило под водой на затонувшем пиратском судне с 1800-х годов. Чтобы добиться такого эффекта, ассистент замачивал носки в кофе и сушил в духовке (потом их носили не как носки, а как перчатки). Целый день мял черные кожаные сапоги колесами автомобиля. Надеялся ли он выйти на поклон на подиуме после великого дизайнера? Нет. Друзьям он говорит, что это была самая шикарная работа, которой ему когда-либо приходилось заниматься, и этого достаточно.

После того как я, ковыляя, несколько раз вошла в лифт и вышла из него, мы закончили.

– Ладно, пытка окончена, – сказал фотограф.

Вот дерьмо , подумала я. Неужели я была так плоха ? Сняв туфли прямо в коридоре, вернулась в переговорную, где на полу, словно куча грязного белья, валялась моя одежда.

В лучшем случае я могла надеяться, что не выглядела как бешеный придурок, которым себя ощущаю. Однако было приятное предчувствие, что это станет воздаянием за неуклюжие школьные фотографии – потому что на фотографиях я была в блейзере .

Ни один предмет гардероба не говорит о том, что «я – собранная женщина и у меня блестящая работа», лучше, чем блейзер.

К счастью, никому из тех, кто видел меня в журнале Elle и читал мои статьи на сайте NYmag.com, не было надобности знать о том, что я одеваюсь на работу как ученица средней школы (потому что я все еще ношу одежду тех лет). В идеале я вышла на фотографии не как везучая замарашка, а как вымышленный персонаж – моя же утонченная версия. Elle опубликовал две мои фотографии, расположенные бок о бок, размером с игральную карту. Благодаря Энни я выглядела гламурно и ярко, а мой офис казался дырой.

Со временем Энни стала независимым стилистом и ушла из Elle . Обладая связями и талантом, она умела упорно работать. Начав с подбора одежды таким ничтожным людям, как я, она доросла до того, что одевает знаменитостей для красных дорожек и супермоделей для съемок в лучших модных журналах; теперь она сама обзавелась фантастическим агентом. Она вполне могла бы стать участницей реалити-шоу на телевидении.

Таких людей, как Энни, скромно и качественно работающих «за сценой», трудно найти. Даже пиар-агенты, которые по роду своей работы должны быть невидимками, принимают участие в собственных реалити-шоу. Лиззи Грубман, представлявшая Бритни Спирс, в числе первых испробовала этот черный пиар на себе. Возможно, в таких шоу принимают участие только лучшие агенты, поскольку в них можно показать, на что ты способен. Либо это, либо близость к славе заставляет их верить в то, что иногда стоит выбрать унизительные сценарии, от которых они обычно пытаются уберечь клиентов.