Коллектив авторов - Бесчеловечность как система

Что предпринимает «Группа борьбы» в случае, если бежавший агент сообщил об аресте остальных членов агентурной группы, ясно из заявления бывшего резидента «Группы борьбы» Вагнера. На пресс-конференции 20 октября 1955 года в Берлине он сообщил следующее:

«Когда осенью 1952 года снова было арестовано большое число агентов, мне пришлось испытать на себе жестокость агента Байца (имеется в виду начальник оперативного отдела Герд Байц. — Прим. нем. изд. ). Он издевался над арестованными агентами «Группы борьбы», называл их шпиками органов государственной безопасности, говорил, что они арестованы и осуждены только для видимости, чтобы из их ложных показаний получить материалы против «Группы борьбы».

После подробного отчета бежавшего агента помещают в пансион, в котором он живет один — два дня. За это время начальник направления представляет полный отчет руководству оперативного отдела. Отчет выполняется на так называемом «красном листе» (на стандартных листах бумаги с красной рамкой) и предназначается для информирования американской разведки о провале агента и для обоснования сдачи в архив его личного дела, которое находится в оперативном отделе.

Кроме того, как показали арестованные агенты «Группы борьбы», бежавшим выдается справка примерно следующего содержания:

«Податель сего состоял членом нашей организации с… и, работал очень хорошо (или работал плохо). Он бежал, так как его сотрудничество с нами было раскрыто и жизнь его подвергалась опасности. Мы просим оказать содействие подателю сего при оформлении его как беженца. Принимая во внимание его особо бедственное положение, мы просим выдать ему единовременное пособие в размере 100 марок».

Оригинал этой справки направляется в пункт регистрации «Группы борьбы» и служит основанием для составления заключения при оформлении агента в качестве «беженца». Копия посылается в административно-хозяйственный отдел «Группы борьбы», который выдает агенту единовременное пособие.

Хотя в тексте подписки всех агентов заверяют, что в случае вынужденного бегства они получат помощь со стороны «Группы борьбы», после описанной выше процедуры бежавшему агенту заявляют, что «Группа борьбы» сделала все возможное для оказания ему помощи. Одновременно агенту говорят, что его дальнейшее пребывание в Западном Берлине невозможно, якобы по «соображениям личной безопасности», и поэтому его отправят в Западную Германию. При этом ему дают понять, что «Группа борьбы» не может его обеспечить в ФРГ работой и жилплощадью, так как, мол, предпринимателям и домовладельцам нельзя диктовать, кого принять на работу или кому предоставить квартиру. В качестве некоего утешения агента заверяют, что в случае возникновения каких-либо сомнений в его «политической благонадежности» «Группа борьбы» в любое время готова выдать ему положительную аттестацию.

Далее от агента категорически требуют, чтобы он ни в коем случае не сообщал учреждениям, в том числе и учреждениям союзников, о своей преступной деятельности в Германской Демократической Республике. Затем его оформляют в качестве «беженца». Агента предупреждают, что если когда-нибудь его спросят о деятельности в ГДР, то во всех случаях он обязан ничего не рассказывать и должен потребовать, чтобы о нем запросили «Группу борьбы», которая даст соответствующие сведения. В качестве причины бегства из ГДР он может указать лишь следующее:

«Я, сотрудник «Группы борьбы», из-за своей деятельности подвергался опасности и вынужден был бежать. Эти данные может подтвердить «Группа борьбы».

Бюро по делам беженцев направит его, как и всех других лиц, нелегально выехавших из Германской Демократической Республики, в лагерь. Он должен пройти обычную процедуру, которая, правда, будет несколько ускорена тем, что за получением «заключения» его пошлют непосредственно в пункт регистрации «Группы борьбы», где на основании вышеупомянутой справки ему выдадут это заключение.

Если после всех формальностей бежавшего агента признают так называемым «политическим беженцем» (что бывает далеко не всегда), его отправят на самолете в Западную Германию. С момента его отлета между ним и «Группой борьбы», как правило, всякая связь прекращается. Разрыв контакта с вывезенными в Западную Германию бывшими агентами производится по указанию начальника оперативного отдела Герда Байца. Байц на одном из совещаний «Группы борьбы» отверг в принципе любую связь с бежавшими агентами, «так как поддержание контакта с бывшими агентами повлечет за собой только лишнюю трату времени». За последние пять лет «Группа борьбы» оказывала помощь проживающим в Западной Германии агентам в крайне редких случаях, хотя при вербовке обещание помогать дается всем агентам без исключения. В действительности помощь оказывается только тем, кто знает важные тайны и в отношении которых «Группа борьбы» опасается, как бы они не проболтались.

На пресс-конференции 20 октября 1955 года бывший резидент «Группы борьбы» Вагнер в этой связи заявил:

«Только в отдельных случаях удавалось убедить Байца оказать денежную помощь родственникам арестованных агентов. Сумма никогда не превышала 20 марок. Агентами, бежавшими в Западную Германию, он принципиально больше не интересовался. Просьбы начальников направлений об оказании помощи бежавшим агентам он всегда отклонял. Я никогда не забуду его циничного высказывания: «Мы, ведь, в конце концов не приют и не отдел социального обеспечения», — и ряда других в таком же духе. Переписку с бежавшими в Западную Германию агентами он называл «бесполезной тратой времени».

Таким образом, бежавший агент «Группы борьбы» не пользуется в Западной Германии никакими преимуществами по сравнению с остальными лицами, нелегально покинувшими Германскую Демократическую Республику. Как и многих других, его ожидает нищета и самая бесстыдная эксплуатация.

Описанное ниже рисует положение не только вывезенных в Западную Германию агентов «Группы борьбы». Оно показательно также для характеристики жизни «беженцев» в ФРГ. В качестве типичных примеров назовем только лагеря «беженцев» в Крефельд-Траре, Фирзене, Дюссельдорф-Урденбахе и Крефельд-Ирдингене. Это не «транзитные лагеря», а обычные места размещения «признанных беженцев», которые обязаны прожить там в течение года. Как правило, этот срок удлиняется до двух — двух с половиной лет. Лагеря размещаются в старых танцевальных залах, небольших закрывшихся предприятиях и бывших бомбоубежищах. Люди размещаются в каморках размером: в ширину — около двух с половиной метров, в длину — около трех и в высоту — около двух. Каморки строятся из необструганных досок или плохой фанеры, только в некоторых из них есть окна. Остальные скудно освещаются лампочками, на скорую руку укрепленными на потолке. Двери в каморках — из двух половинок, как в конюшнях, нижняя половина закрывается, а верхняя остается открытой для вентиляции. В каждой каморке стоит до шести трехъярусных коек. Большая часть размещенных в лагерях семей имеет детей. В каморках не только спят, но и готовят пищу, и стирают, поэтому воздух в них очень тяжелый. Это вредно сказывается на здоровье людей, особенно детей.