Алмаз Браев - Клоуны. Последнее шоу

Как долго самый младший в семье должен был терпеть эту «мудрость» предков? С этого момента мы подходим к самому главному. Физика против привычки. Физическое большинство, новый народ, толпа против старых обрядов и закона предков. Традиции и ее всевозможным жрецам разного цвета, этноса и вероисповедания младшие герои могли противопоставить только физическое большинство «новых жителей». Отныне и вовеки все стала решать толпа, ее вес, крик и количество сторонников. Все демократы, а затем и социалисты были младшими в своих семьях – лишенным права и наследства, как доблестный рыцарь Айвенго. Латинское vox populi – vox Dei, глас народа – воля бога могла появиться в момент скопления и первого спуска плебеев с Авентинского холма. Когда в Древней Греции архонт Клисфен закончил свои реформы и дал право демам (деревням), в Древнем Риме появились почти одновременно народные трибуны. Отныне и вовеки традиции всегда противостояло физическое большинство, к которому апеллировали все реформаторы и революционеры мира. Они всегда могли сказать о новом народе, который ждет гражданских прав под лозунгами равенства и свободы (или дальше о рабах – пролетариях капитализма, которым нечего терять, кроме цепей).

Народ всегда создает новые запросы, потом новые традиции, новые привычки приходили на смену старой системе. Но всегда внизу народ был плодовит, именно в простых традиционных семьях рождалось много детей. Какая странность! Новый народ, новая толпа, создающая новое большинство, которому всегда мало, потому что детей много выступает против старой традиции, придуманной общими авторитетными предками, старыми героями, потомки которых в виде действующей элиты вызывают раздражение и ненависть. Сам по себе народ, зерефы не способны на претензии. У крестьян и плебеев никогда не было конкретики. Только брутальное насилие или угрозы закабаления и смерти вызывали солидарность и борьбу. Таким народам никогда не нужны гражданские свободы. Они верят только двум субъектам – царю и провокатору. Под провокаторами имеются в виду все революционеры, разных цветов и оттенков, которые по факту оказывают просто обделенными среди действующей элиты. Совсем не обязательно, что все бунтари являлись младшими в своих семьях, то есть обделенными наследством. «Младшими» они могли быть и условно из-за периферийно – провинциального происхождения. Здесь принцип старшинства также расширялся вместе с доступностью образования. Модернизация и грамотность сельской элиты, в том числе к концу XVIII века проявили во Франции всю группу лидеров Великой Французской революции. Лидер русской Февральской революции, Керенский приехал из провинциального захолустного Симбирска. Надо ли напоминать, откуда родом и где сформировался будущий предводитель большевиков Ленин? Это все «младшие» по условному факту провинциального происхождения. (Ни предки Керенского, ни предки Ленина не принадлежали к элите общества. Они также были из третьего сословия, то есть те же зевгиты и метэки. Но так же как и Клисфен с Периклом они обратились к массам, чтобы подвинуть старую элиту. Чтобы новая традиция через физическое большинство, через толпу желающих нового будущего заменила старую традицию, только и всего.

Физическое большинство – это сила. Но надо с ним общаться на фоне какой-то личной обиды. И высокие мотивы, идеализм, гуманизм нисколько не мешают личной обиде. Прошу запомнить про физическое большинство. Которое становится как средством великих потрясения, социальных революций и одновременно оружием персональной мести).

Корпоративность элиты, высокомерие касты не всегда порождают недовольство. Если рожден и воспитан среди плебеев, каждый из рабов всегда знал свое место. Домашняя скотина не возмущается же, что ее доят, забирают молока или забивают на мясо. Небожители были небожителями, рабы рабами. Такое жесткое разделение, однако, было не всегда. При родоплеменном строе, или, скорее, при первобытном коммунизме такое было невозможно. Классики правильно нашли причину будущего размежевания, – излишки. Что заборы между прошлыми родственниками будут столь высоки, об этом не знал никто. Но именно закрепление на племенной элитой вечного права на долгие годы и породили эти ограждения, эту стену отчуждения.

Главной же причиной размежевания внутри касты небожителей была банальная обида. Привилегированные слои никогда не отличались обилием наследников. Ведь чем больше наследников, тем вероятней семейные споры. Сначала были конфликты между братьями, затем конфликт за наследство превратился в гражданскую войну. Между спором Ромула и Рема до демарша Вильгельма Оранского большое временное расстояние. Период от мифического конфликта до буржуазной революции показывает появление идеологии, (а в нашем случае показывает, как один из условных братьев призывает большинство, – призывает на свою сторону народ против тирании аристократии).

С другой стороны простой народ, условные низы, всякая чернь не отличались щепетильностью в вопросе деторождения.

Удивительная глупость нищих рожениц.

Можно долго гадать о безалаберности простонародья, даже некой безответственности касательно будущего каждого рожденного в подобной нищете, но это будет всего лишь современный взгляд, слишком рациональный взгляд интеллигента. Прежде чем мы перейдем к доскональному раскрытию обращения любого обделенного аристократа (или революционера) к толпе, необходимо понять, откуда у толпы ее сила. И эта сама безалаберность в половом вопросе у простонародья, окажется самой главной причиной силы масса, а кроме того, почему у толпы много силы, но мало мозга.

Они хотели детей или любили секс?

Такой внутренний вопрос при виде бедного горожанина, у которого, что называется, семеро по лавкам сидят и жена беременная, улыбается вам навстречу.

Представьте себе, но до Нового времени мало кто удивлялся такой веселой нищете. В пост традиционных странах до сих пор это приветствуется. Правительство даже обращается к народу, просит улучшить демографическую ситуацию. Посмотрите на Кавказ! Посмотрите на Среднюю Азию! У них по 6—7 детей, а вы что делаете? Мы дадим вам денег на второго ребенка.

Найдутся знатоки в гендерных проблемах, которые приговорят Среднюю Азию к столбам бескультурья. Они, мол, малокультурные, не урбанизированные и вообще маловоспитуемые. Пройдет немного времени, пусть они поживут в городах и у них также не будет много детей.

Да, это так. У них также не будет много детей. Но прежде чем это случится, произойдет тотальная деградация, ассимиляция, аннигиляция аборигенов. Получится нечто среднее. И сама культура тут ни при чем. Это всего лишь традиционная рефлексия.