Елена Бурцева - Знай наших. Истории силы наших предков

Анне Антоновне очень повезло с выбранным временем отъезда из родной деревни. Можно сказать, что она «запрыгнула в последний вагон», а точнее на последний корабль. Ещё буквально 10—20 дней, и ей уже бы не удалось уплыть из страны, притом что пассажирский лайнер «Балтик» из Англии (порты Ливерпуль и Квинстаун) выходил практически раз в месяц. Так, к примеру, следующий корабль из Ливерпуля и из Квинстауна вышел 19 сентября 1914 года [8]. Логика развития событий того времени подсказывает, что Анна, скорее всего, прибыла в Ливерпуль из латвийской Лиепаи (на тот момент город назывался Либава) по морю. Среднее время плавания от Либавы до Ливерпуля занимало в то время примерно два дня, кроме того, в Либаву приезжали иммигранты обычно за неделю, и в Ливерпуле ожидание парохода могло занять до пяти дней [9]. Таким образом, предполагаемая дата отъезда Анны из Подороска могла быть в конце июля 1914 года, то есть примерно в день объявления Австро-Венгрией войны Сербии и начала Первой мировой войны – 28 июля 1914 года, что послужило одной из причин спешного (или нет) отъезда Анны из родной деревни.

Почему именно порт Либавы, а не, например, Одессы и других городов? Дело в том, что до конца XIX века путешествие из Российской империи в Америку требовало поездки по Европе и пересадки в одном из европейских портов, самые популярные из которых были в Гамбурге и Куксхафене [10].

Однако масштабы эмиграции за океан становились всё больше, и на рубеже XIX—XX веков Россия и США были связаны прямой линией пароходного сообщения. Эмигранты и путешественники могли теперь сесть на судно в порту Либавы и доплыть до Нью-Йорка за 12—14 дней. В 1900 году Русское Восточно-Азиатское общество (РВАО) открыло регулярное пассажирское сообщение на трансатлантической «Русско-американской линии» (англ. Russian-America Line). Линию обслуживали в разное время восемь пароходов общества, в том числе и корабли из других пароходных контор, занимавшихся пересадочной перевозкой через Англию, Данию, Бельгию, Голландию, Германию [11]. Только перед войной «Северное пароходное общество» содержало линию между Санкт-Петербургом и Гуллем, а Русское общество пароходства «Рюрик» возило пассажиров из Риги в Роттердам. Кстати, последние предприятия имели своих представителей в Гродненской губернии [12].

Билет до Нью-Йорка в 1-м классе стоил 170 рублей, во 2-м – 135 рублей, в эмигрантском – 85 рублей. За ребёнка от одного года до 12 лет плата составляла 42 рубля, за грудного ребёнка – 5 рублей. Пароходы выходили из порта каждые 11 дней [13].

Тем не менее на долю немецкого общества «Гамбургско-Американская линия» (англ. Hamburg-Amerika Line) вплоть до Первой мировой войны приходилась перевозка около 75% всех переселенцев из Российской империи. И если цена билета в 3-м классе в 1912 году, например на «Титаник», была сопоставима с таковой на российские суда – 35 $ (70 рублей), то неоспоримым преимуществом являлась упрощённая процедура оформления визы непосредственно на границе в пропускных пунктах германских пароходчиков всего за 3 рубля вместо заграничного паспорта, который люди могли получить в российских портах или через агентов контор стоимостью от 25 рублей, и связанных с его подготовкой хлопот [14]. Необходимо отметить, что отец Анны – Антон Антонович Бурак – в 1909 году воспользовался вышеописанным «коридором» на российско-германской границе для того, чтобы уплыть на заработки в Соединённые Штаты из немецкого порта.

О положении эмигрантов, планировавших отправиться из Либавы в Америку, можно получить информацию из рапорта начальника III отделения Департамента общих дел МВД А. С. Путилова о его инспекционной поездке в 1911 году по Северо-Западному краю: «По прибытии в Либаву эмигранты встречаются на вокзале со служащими разных пароходных контор, которые дают эмигрантам разъяснения и отправляют их на квартиры… Эмигранты страшно суетятся и спешат беспорядочно выбрасывать из вагонов вещи, создают большой шум и беспорядок. Эмигрантские квартиры представляют собой особняки и состоят из небольших комнат, в которых находятся по 5—8 кроватей. Кровати деревянные и довольно узкие; тюфяки наполнены соломой и покрыты не всегда чистыми простынями. Здания устроены по коридорной системе, то есть двери всех комнат выходят в общий коридор. Об удобствах, конечно, говорить не приходится. Вообще квартиры содержатся довольно грязно. В видах экономии хозяева квартир сгоняют всю массу эмигрантов в одну-две комнаты, очень часто больше установленного администрацией комплекта, остальные же держат свободными. Ввиду этого в комнатах стоит тяжёлый и спёртый воздух, а люди часто заболевают» [15].

Обычная плата за проживание в этих частных эмигрантских квартирах составляла 25 копеек в сутки с взрослого эмигранта и половина этой платы с детей, которых помещали по двое на одну кровать. В Либаве имелась дешёвая столовая при еврейском обществе пособия бедным, и здесь эмигранты могли получить обед из двух блюд за 12 копеек [16].

Кроме РВАО, поддерживавшего прямое сообщение с Нью-Йорком, действовали и другие конторы: «Карлсберг-Спиро», «Русское Северо-Западное пароходство» (представительства в Минске и Вильно), отправлявшие эмигрантов несколько раз в неделю в Англию на небольших товаро-пассажирских пароходах, откуда их доставляли к месту назначения [17].

Исходя из списков иностранцев корабля «Балтик», внесённых сотрудниками миграционной службы, общим числом 2 230 человек, прибывших в США 22 августа, Анна Бурак значится под личным номером пассажира 100510040141 на странице 147 в строке 21. Читаем: «Бурак Анна, 18 лет, не замужем, род занятий – домохозяйка, умеет читать и писать, страна рождения, проживания и национальность – Российская империя». Необходимо подчеркнуть, что большинство пассажиров – выходцев из Российской империи, будь то белорусы, литовцы, украинцы или русские, вписывались в соответствующую графу манифеста в основном как «русские» [18]. В следующем поле «последнее место проживания» помечена д. Подороск, а точнее, в документе по ошибке было написано Подроста (Podrosta). Поскольку людей было очень много, то списки заполнялись максимально быстро и на слух. В 11-й графе «имя и полный адрес ближайшего родственника или друга в стране, откуда иностранец прибывает» значится: мать Александра Бурак, д. Подороск (Подроста). Конечный пункт пребывания указан в документе как штат Массачусетс, г. Бостон, что относительно недалеко от Нью-Йорка. Кроме того, отражено, что у анкетируемого имеется билет до конечного пункта назначения. Согласно спискам пассажиров, переправа до США была оплачена самой Анной. Причём при записи о владении деньгами в момент прибытия в Соединённые Штаты было показано сначала 10 долларов, а затем зачёркнуто и помечено: «ничего». Переселенцы, как правило, активно поддерживали материально своих родственников, оставшихся на родине. Возможно, отец чуть ранее специально прислал дочери денежные средства на путешествие, остатки которых уже на острове были полностью потрачены [19]. По данным за 1910—1914 годы лишь 5,3% выходцев из России привезли с собой более 50 $ [20]. В графе №18 «к какому родственнику или другу собираетесь присоединиться, его точный адрес» Анна указала отца Антона Бурака, проживавшего на тот момент в штате Массачусетс, в г. Бостон, на 92 Salem st. (ул. Сейлем). Скорее всего, Антон Антонович снимал в этом доме 1899 года постройки комнату, как и многие приезжие в то время. Интересно то, что сегодня в этом доме до сих пор сдаются квартиры в аренду. Дальше лист содержал такие вопросы: являетесь вы многоженцем (полигам), анархистом, состоите ли в партиях, политических движениях и так далее. Напротив имени Анны Бурак в этих местах проставлено «нет». Состояние своего здоровья умственного и физического Анна оценила как хорошее, деформаций, уродств, врождённых пороков «не имеется». Рост Анны составил 5 футов 6 дюймов, или 1 метр 68 сантиметров. Присутствует и краткое описание словесного портрета: волосы тёмные, глаза карие, знаки идентификации отсутствуют.