Вячеслав Смирнов - Театры Тольятти. Том 1

– Что ты вложил в работу над этим спектаклем?

– Я не могу похвастать, что работа шла так легко. Она была достаточно мучительной, и там еще сохранились швы. Еще никак не вывернем на «лицовку», немножко изнанка кое-где просматривается, я отдаю себе отчет. Но я уже надеюсь на то, что спектакль застроен, что заряд есть энергетический. Верю, надеюсь, что вся проработка, вся застройка и наша общая коллективная работа удалась. Замечательно сработали актеры, сценографию осуществил Олег Авдонин, костюмы – Наташи Авдониной, музыка – Алексея Пономарева. Мне кажется, это серьезная бригада, с ней можно работать.

– Как ты себя ощущаешь в новой работе?

– Я же сделал выбор, переехал из Сызрани, принял приглашение театра, и я бы очень хотел, чтобы этот второй, слава богу, спектакль нашел своего зрителя. Я понимаю, что моя режиссерская манера в какой-то степени, может быть, несколько отличается от работы Глеба Борисовича Дроздова, других режиссеров, которые работали в «Колесе» (сейчас – Анатолий Афанасьевич Морозов), но я бы хотел, чтобы эта манера, мой театр, условно говоря, стали приемлемой составной театра «Колесо» и по возможности украсили бы его афишу. А так я себя чувствую пока нормально, потому что некогда оглянуться – сразу вошел в работу, это я только сейчас чуть-чуть дух переведу.

– Я обратил внимание, что и в «Блине», и в «Рандеву» самые яркие – это возрастные роли. А как ты оцениваешь работу молодых?

– Может быть, был момент, когда я больше уделял внимание основным героям, потому что на них держится канва пьесы. Был момент, когда чуть-чуть не очень получалось. Сейчас это пока чувствуется, но я уверен – они все талантливые, они работоспособные, они очень стараются, верю в них совершенно, отношусь очень позитивно к их работе, просто знаю, что спектакль еще вырастет и, кстати говоря, весь резерв находится в них, в молодых. У них такая линия – комедийная, эксцентрическая, если они ее еще усилят, наладят, а это они точно сделают, то спектакль заживет двумя своими полюсами, каким-то лирическим, серьезным, порой драматическим началом и этим сегодняшним шаляй-валяйством, которое составляет этот карнавал жизни. С одной стороны, мы рады ему, а с другой – иной раз устаем, смотрим так отстраненно – господи, какая нелепица, чего же мы так все рядимся, а где же мы – такие, какие мы есть порою?

Допремьерный показ и два премьерных дня были аншлаговыми. Что ж, пожелаем спектаклю зрителя и еще раз зрителя, а режиссеру – новых интересных работ!

Спектаклем «Дорогая Памела» открылся очередной театральный сезон театра «Колесо».

Много лет назад известная журналистка популярной городской газеты написала рецензию на премьеру театра «Колесо» по шекспировскому «Отелло». В материале не было рассуждений о сценографии, актерском рисунке роли, режиссерских находках – она просто пересказала сюжет (вдруг кто не знает?).

Сюжет «Дорогой Памелы» Джона Патрика, премьерой которой открылся нынешний театральный сезон в «Колесе», не столько интересен читателю, сколько зрителю. Сходите и посмотрите, а мы лишь выскажем некоторые соображения.

Режиссером спектакля выступил Валерий Логутенко (в сорежиссерстве с Анатолием Морозовым), он же сыграл в нем одну из ролей. Солирующая партия досталась его супруге – Валерии Логутенко. Хорошее сочетание – Валерий и Валерия. Кстати, оба – Константиновичи.

Имя Джона Патрика мало что скажет театральной публике (хотя эта пьеса прокатилась по всем ведущим и не очень театрам страны), но вот один из переводчиков, Григорий Горин, известен, пожалуй, всем. Ирония и печаль этого замечательного мастера слова и определили языковую среду ничем, в общем-то, не выдающейся истории.

На сцене за короткий промежуток времени радикально меняются мотивации поступков героев: от низов человеческой подлости до вдохновенного клерикального экстаза. Подлости, конечно, больше, но главная героиня, Памела Кронки (ее и играет Валерия Логутенко), своим патологическим наивом, граничащим с юродивостью, своей непоколебимой верой в человечество и, в частности, в добрые помыслы людей, которые находятся рядом с ней, вызывает постоянные волны сочувствия, нежности и сострадания.

Сол Бозо – матерый пахан в исполнении Валерия Логутенко – смесь персонажей из мюзиклов о чикагских гангстерах и перестроечных фильмов о сталинских лагерях (эдакий Лузга из «Холодного лета 53-го»). Режиссер не зря выбрал себе эту роль – уж больно хорош персонаж. Правда, по ходу спектакля рисунок роли и пластика героя не всегда выдерживаются в едином стиле (я не имею в виду те моменты, когда под воздействием сценических обстоятельств меняется отношение героя к окружающей его действительности). Но в целом поклонники Логутенко разочарованы не будут.

Интересна трансформация Бреда Виннера (новосибирский актер (Сергей Худобенко): из шестерящего пройдохи он постепенно превращается в эдакого злого гения – вдохновителя предстоящих бесчинств. Своей ролью новый актер «Колеса» театральных свершений не достиг, но в общем ансамбле выглядел ровно.

Еще одна новая актриса – экс-прима Тольяттинского ТЮЗа Елена Осташкова, ей досталась роль Глории Гулок – девушки невысоких моральных принципов, но зато весьма высоких притязаний.

Студент театрального факультета Института искусств Валерий Латрицкий сыграл в этом ироническом детективе Джо Янки – простого американского копа, каковым он нам представляется: бывший сицилиец, расползшийся от биг-маков, готовый собственноручно пристрелить обидчиков его друзей. Впрочем, мотивации поступков и этого персонажа еще не раз трансформируются по ходу действия.

До ужаса скучны и традиционны монологи персонажей о смысле жизни, время от времени прерывающие довольно динамичное повествование. Сами персонажи, их внутренний мир раскрываются в каких-то иных моментах: Бред хороший специалист, но больной человек, и его не берут на работу, он любит Глорию и таскает у нее деньги; Глория хочет от Бреда ребенка, но этот неуравновешенный тип все время отталкивает ее, мучимый своими комплексами; Соломон, Сол Бозо, устал от помоечной беспокойной жизни, но иной он и не знает, и временный покой всколыхнул в нем некие чувства, о которых он давным-давно забыл; коп Джо Янки свой парень, но в компании с таким в бане лучше за мылом не нагибаться. И, наконец, Памела, дорогая Памела – она пишет письма Богу и любит, жалеет и хочет помочь всему этому ужасному миру, который так несправедлив к людям…

Конечно, главный режиссер «Колеса» Анатолий Морозов постоянно ратует за психологический театр. Может, в этом и состоит весь психологизм, когда зритель пассивно потребляет созерцаемую продукцию, не утруждая себя какими-либо мыследвижениями. В чем свойство качественного кича (подчеркиваю – качественного!)? Режиссер отдает себе отчет в том, где и какие акценты ему нужно расставить: на этой реплике зритель засмеется, в этой сцене – разрыдается. Ну и что, что произведение незамысловато? Люди ведь приходят в театр за эмоциями, и им неважно, каким образом эти эмоции будут из них выжимать. У меня, между прочим, у самого разок набежала слеза. А в одном месте я даже потянулся за носовым платком. Окружающие списывали это на мое гриппозное состояние, но я, как человек непритязательный и сентиментальный, прекрасно понимал: вот он, катарсис!