Елена Мезенцева - Алёнкины рассказы. Хроники детских фотографий

Коробка стояла на буфете два дня. Я без конца подходила к ней, вставала на цыпочки и вдыхала этот заморский аромат. На третий день терпению пришёл конец. Я решила, что это мыло нужно обязательно попробовать, хотя бы лизнуть. Ну не может такое красивое японское мыло быть невкусным! Дальше откладывать было нельзя. Скоро подарок отнесут по назначению. Лёню решила не привлекать. Самой мало достанется. Потом ему расскажу, какой был вкуснее.

Выждав момент, когда взрослых поблизости не было, аккуратно достала первый. Вот он – розовый, ароматный, блестящий!

1956 год. Алёнка

Аккуратно отгрызла двумя передними зубами маленький кусочек. В предчувствии удовольствия закрыла глаза. Удовольствие не состоялось. Так себе оказалось на вкус это мыло. Наверное, следующий будет вкуснее. Следующим был фиолетовый. Но и он не оправдал надежд. Ожидаемое блаженство так и не объявилось.

После шестого куска весь рот заполнился мыльной пеной. Дегустация японского подарка с треском провалилась. Вот всё-таки не умеют японцы вкусное мыло делать! Красиво – да. А вкус явно подкачал.

Следы от зубов на мамином подарке меня нисколько не смущали. Я была уверена, что они ничуть не хуже, чем японские буквы. Кому придёт в голову обвинить меня в посягательстве на чужой подарок. Не так Лена воспитана!

Любите ли вы горчицу так, как ненавижу её я?! Был чудный субботний вечер. У нас были гости. Дружная взрослая компания. Стол накрыт, нас с братом уложили спать. Мне два с половиной года, Лёне на год больше. Он уснул, а мне никак не спалось. Как можно спать, если там, в соседней комнате, что-то происходит?

В нашей квартире между комнатами дверей не было. Проём был прикрыт гобеленовыми шторами, и мне легко было наблюдать за происходящим, стоя в своей железной кровати. А там было много интересного.

Особенно меня привлекла изящная баночка на столе. В свете ламп она переливалась хрустальными гранями и разбрасывала вокруг себя разноцветных зайчиков. Гости передавали её друг другу и доставали малюсенькой блестящей ложечкой нечто божественное. Я не могла оторвать глаз от этого действия. Если ложечка такая маленькая, значит, это самое главное блюдо нашего стола?! Как мне хотелось оказаться там, со всеми, за нашим большим столом. Как хотелось прикоснуться к этой волшебной баночке. Но я понимала, что ничем себя выдать нельзя. Иначе уложат в кровать и шторки задвинут.

1957 год. Алёнка

Сколько прошло времени, уже не помню, но наконец, гости засобирались, а родители пошли их провожать. Какая удача! Со стола ничего убрать не успели. Как только входная дверь закрылась, настал мой выход! Подобрав ночную рубашку, я выбралась из кровати, а на ней, между прочим, была натянута сетка! Пулей долетела до стола, забралась на стул, и вот она – эта вожделенная цель! Но время поджимало, родители могли вернуться с минуты на минуту.

Действовать надо было быстро. Маленькой ложечкой возиться было некогда! Решение пришло мгновенно. Схватив столовую ложку, я вытрясла в неё половину содержимого заветной баночки и мгновенно проглотила его.

Боже!!! Волосёнки мои встали дыбом! Глаза не то что на лоб – на затылок переместились и там отдельно горько плакали. Уши свернулись в трубочку, потом развернулись и застыли перпендикулярно голове. Горло горело так, будто я проглотила совок углей из печки. Из носа шёл пар. Мне казалось, что в животе у меня разгорается костёр, родители обязательно увидят его пламя и обо всём догадаются. В кровать бежать я боялась, вдруг случится пожар. Но выхода не было, пришлось прятаться под одеяло.

Так любите ли вы горчицу так, как ненавижу её я?! На всю жизнь наелась.

1957 год. Лёня и Алёнка с новой причёской

Время незаметно откусило три года моей жизни, и я поняла – пора. Пора становиться красавицей! Маникюр, педикюр тогда мне были ещё неведомы. Да и более зрелые девушки во времена моего детства не очень ими себя баловали.

Я уже пробовала с помощью мамы украсить себя конским хвостиком, но она его так сильно затянула, что мои глаза снялись с насиженных мест и закатились за уши. Зрение резко упало. Затею с хвостом пришлось отложить до лучших времён.

Тогда в моей женской голове созрел другой замечательный план. Да, причёску надо менять, а точнее, обзавестись чёлкой. Но только не как у брата Лёни, а такой, чтобы полукругом легла вокруг моего гениального лба. Я уже представляла, как будет ошарашен народ от такой красоты. Как все будут восхищаться и радоваться за меня. Но это должно стать для всех сюрпризом!

Спать в тот вечер меня не пришлось долго уговаривать. Мамины портновские ножницы уже были спрятаны под подушкой. Мода требует жертв – это знает каждая женщина. Мне пришлось жертвовать сном и ждать, пока все уснут.

И вот настал этот час! Ножницы поблескивали в твёрдой руке новоявленного парикмахера-модельера и уверенно делали своё дело.

Утром «восторгам» родителей не было конца! И пусть были они какие-то не явно положительные. Но дело было сделано. Красавица состоялась!

Лимоны в моём детстве были фруктами экзотическими. Они появлялись в доме редко и по особым случаям. Тогда они не лежали жёлтыми ароматными горками на прилавках, как сейчас. Их надо было доставать. Не в смысле сорвать с дерева, а через знакомых или случайно в магазине, отстояв большую очередь. Мне даже кажется, их продавали не на вес, а штучно.

Однажды маме повезло, и в нашем доме оказался этот волшебный солнечный плод. Мы с братом Лёней сначала долго любовались им, втайне завидуя обезьянам, которые имели к лимонам доступ в любое время и в неограниченном количестве. Мы думали, что эти фрукты растут исключительно в Африке, где и обитали эти самые обезьяны.

Вечером за ужином мама приготовила чай, сняла корочку с лимона, а его прозрачные сочные кружочки опустила в наши с братом кружечки. Волшебный аромат разносился по всей комнате. Мы сначала нюхали чай, а потом, зажмурив от удовольствия глаза, отхлёбывали маленькими глоточками чудесный напиток. Но вдруг я заметила, что мама ту кожуру, что сняла с лимона, бросила в папин стакан. Я чуть не захлебнулась чаем от возмущения.

– Что ты делаешь?! Зачем ты кожуру кидаешь папе в чай?