Елена Мезенцева - Алёнкины рассказы

Иллюстратор Татьяна Андреева

© Елена Мезенцева, 2021

© Татьяна Андреева, иллюстрации, 2021

ISBN 978-5-0055-1059-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Детские воспоминания иногда скрываются на самом дне нашей памяти. Но они всегда начеку и ждут своего часа, потому что в них всегда столько любви, тепла и светлой грусти. Пробуждая их, мы позволяем себе стать на время теми счастливыми, озорными, непосредственными людьми и проще воспринимать свое настоящее.

Все истории, которые описанные в книге, происходили в г. Свердловске (Екатеринбурге) и поселке Батурино Томской области и охватывают период с 1954 по 1964 годы. Основаны они на детских воспоминаниях о событиях и людях, живших рядом и подкреплены фотографиями из семейного архива.

Изменились названия города и улиц. Но не изменилось отношение и любовь к ним. Свое детство я вспоминаю с необычайным трепетом в душе и теплотой в сердце. Это самая счастливая и беззаботная пора, когда рядом мама и папа, любимые брат и тетя Маша, бабушки и много двоюродных сестер и братьев, когда вся семья вместе. И проблемы решаются сами собой, а все желания непременно сбываются, благодаря всем сердцем любящих тебя родителей.

В это неповторимое время ты безоговорочно веришь, что жизнь — подарок и удовольствие, а ты в ней главный герой. Только в детстве можешь позволить себе такую непосредственность и естественность, открытость и изобретательность. Только в детстве ты не боишься перемен и чужого мнения. И можешь быть восхитительно неправильным для окружающих и уверенно счастливым для себя.

Детская память избирательна. Но из отдельных историй, подкрепленных фотографиями как из пазлов, можно сложить целую картину. Картину под названием Счастье.

Алёнка

1957год. Мария Константиновна Киселёва, Алёнка, Всеволод Иванович, Лёня, Августа Константиновна Мезенцевы

Все события, которые описаны в этой главе, происходили в городе Свердловске (сейчас — Екатеринбург) на улице Жданова, 23 (теперь ул. Мельковская) с 1954 по 1960 г. в дачном доме бывшего головы города Екатеринбурга купца Ильи Ивановича Симанова.

Я — Лена, в семье и соседи зовут Алёнка, мне три года. Две руки, две ноги, посередине нос. На нём конопушки с барского солнечного плеча. Ещё есть уши и щёки с ямочками. Мама с папой считают, что я красавица. Своё всегда лучше, чем у соседей.

Когда в октябре 1954 года я появилась на свет, то так всё вокруг меня сильно удивило и вызвало такой щенячий восторг, что я целый год не могла говорить. Но зато потом уже было не остановить.

У меня хороший характер, недостатков нет. Я застенчивая, весёлая, добрая, общительная, работящая, жизнерадостная, хозяйственная. У кого-то есть возражения? А ещё я заботливая. Вот только вчера вечером помогала брату Лёне, который старше меня на один год и один месяц, искать конфету, которую съела еще утром. С легкостью организую беспорядок любого вашего дня. При помощи Лёни без труда захламлю всю квартиру. И вообще, мы с ним самые главные мамины помогальщики.

Иногда мы с братом выясняем отношения на кулаках. Драться с Лёней можно только тогда, когда не видят мама с папой. А возникают военные конфликты из-за того, что у нас с ним всегда на всё один взгляд. И этот взгляд — мой!

Люблю петь, чем громче, тем лучше. Родители не всегда одобряют мой репертуар. Например, им не очень нравится «Цыплёнок жареный» и про шарабан и девчонку-хулиганку. Но списываю я это на извечную проблему отцов и детей.

1957 год. Алёнка

Больше всего не люблю спать днём. Ведь солнце же кто-то включает с утра, чтобы можно было до того, как его выключат, играть, петь, ходить в гости, копать песок, ловить бабочек, «ароматиться» мамиными духами «Красная Москва», да ещё много всяких полезных дел делать. Как же можно прятаться от него днем под одеялом в кровати?! Мне некогда спать! Детство вот-вот закончится, качели станут малы и ноги будут касаться земли. Дневной сон для слабаков, это я точно знаю. Хотя взрослые наверняка считают, что самая гадкая привычка детей — не спать. Но ни как нельзя просто так два часа из жизни вычеркнуть! А я жизнь люблю! Я даже однажды ревела минут десять из-за того, что солнышко спать пошло и вернётся только завтра. Мне очень хотелось проковырять в тёмном небе хоть одну дырочку для него.

Я думаю уже все поняли какая я классная? И скромная! Мама всегда говорит, что скромность украшает какого-то человека. Меня украшать не обязательно, я себе и так нравлюсь. Надеюсь вы в меня уже успели влюбились? Или мне ещё пройтись туда-сюда?

А в остальном я совсем обычная девочка. Ступаю то на правую, то на левую ногу, облизываю банку из-под сгущенки, когда мама печёт торт, немытыми руками проверяю все ли зубы на месте. Иногда бываю не в меру любопытная, любознательная и разговорчивая, но очень надеюсь, что не порчу этим жизнь окружающих.

1956 год. Всеволод Иванович Мезенцев

Мой папа — Всеволод Иванович, врач-окулист. Для нас с братом он — герой. Всю Великую Отечественную войну он спасал раненых в госпитале. Он лечит не только глаза, но и ставит всем желающим в округе уколы. Он вообще главный доктор нашего двора! Он просто для всех нас ангел-хранитель в белом халате. Мама говорила, что папа ещё операции на глазах делает, но это уже за гранью моего понимания.

Один товарищ брата по песочнице, когда пришла его очередь колоться, заявил родителям:

— Укол разрешу делать только Лёнькиному папе. Штаны перед тёткой снимать не буду!

Вот такие в наше время целомудренные юноши.

А ещё папа ловко умеет выворачивать наизнанку глаза, когда соринки достает. Но это зрелище не для слабонервных. Я с мусором в глазах хожу только к маме.

Папа очень добрый. Его все любят. И он любит всех. Меня прямо разрывает на тысячу маленьких Алёнок при мысли, что именно он мой папа. Он совершенно не умеет ругаться и повышать голос. Когда он идёт по улице Свердлова, где находится его поликлиника, с ним здороваются почти все встречные. Наверное, он им всем глаза выворачивал, соринки доставал. А может быть, уколы ставил или очки выписывал.

Я тоже у него очки просила выписать, считая, что стану в них очень умной, сразу смогу читать книжки и буду знать так много всего, как знает папа. Но в очках мне было отказано. Пришлось притвориться подслеповатой и, расхаживая по комнате, сообщать ему, что ничего не вижу. Он почему-то не верил. Тогда я совсем закрыла глаза. Дело закончилось тем, что налетела на стол, или он на меня, и набила себе шишку на лбу. Об очках пришлось забыть.