Елена Мезенцева - Алёнкины рассказы

Меня папа немножко побаивается, но иногда соглашается укладывать спать. Мамины колыбельные всегда про зайчиков и котиков, иногда припугнет сереньким волчком. Папа же всегда подходит к делу основательно, по-взрослому. У него отработанный репертуар. В него входит стихотворение «Бородино» и две песни, одна из них — «Варяг». Помните слова?

Наверх вы, товарищи, все по местам

Последний парад наступает.

Врагу не сдаётся наш гордый «Варяг»,

Пощады никто не желает!

Я пытаюсь ему подпевать, но папа объясняет, что я путаю роли. Он должен петь, а я — спать.

На бис всегда «Казачья колыбельная» М. Ю. Лермонтова. Уснуть надо попытаться сразу после первого куплета, чтобы не слышать второго.

По камням струится Терек,

Плещет мутный вал;

Злой чечен ползет на берег,

Точит свой кинжал.

Папа, проявив все свои артистические способности, с чистой совестью удаляется в другую комнату. А в моём окне за шторой сразу вырисовывается во весь рост силуэт этого злого чечена, который не только успешно дополз до берега, но и каким-то невероятным образом ещё и до нашего подоконника. Он и кинжал успел наточить! И теперь его клинок зловеще поблескивает в лунном свете. От ужаса волосы встают дыбом, кровь стынет в жилах, а сон надолго улетучивается. Мне приблудившиеся злые чечены за шторой, вообще, не нравятся. Но этот ведёт себя тихо, кинжалом не размахивает, усами не шевелит, папахой не трясёт. Можно было бы конечно рвануть штору и спросить:

— Здравствуйте, вам тут не дует?

Но я предпочитала ничего не предпринимать, а просто лежать, моргать и бояться.

Папа, конечно, не виноват. Он честно выполнял свои обязанности. На котиков, зайчиков и прочую ерунду не заморачивался. И мы с братом на всю жизнь запомнили эти чудесные стихи и песни.

1955 год. Алёнка, мама, тётя Маша, Лёня, папа

Мама — самая лучшая должность на свете! Моя мама — Августа Константиновна, заведующая отделением в механико-технологическом техникуме. Она у нас главная в доме и лучшая на планете. Да ещё модница и красавица. Не зря я ей себя доверила. Кроме нас с папой маму очень любят её ученики. Мне даже приходится иногда напоминать им, что это моя, а не их мама.

Она добрая и весёлая. Знает много стихов и песен. А ещё мама очень храбрая. Однажды она встретила в Сибири, в тайге, медведя. Испугалась, конечно, немножко, но не показала ему этого. А просто решила, что им не по пути, и пошла в другую сторону. Даже корзинку с ягодами не бросила. Медведь решил так же и пошел по своим делам. Чего с мамой связываться? И правильно сделал, а то бы получил по первое число.

Она умеет всё! Варить, стряпать пироги, печь торты, стирать, шить, вышивать, вязать, петь песни, наряжать нас с братом, белить печку, кататься на лыжах, ловить рыбу и ещё много чего. Вот совсем недавно она всю меня огорошила, сшив за один вечер мне платье в горошек. Я сразу ей сказала:

— Ну, сейчас я такая красавица буду, что вам всем мало не покажется!

1956 год. Мезенцева Августа Константиновна

1959 год. Алёнка с мамой Августой Константиновной и братом Лёней во дворе дома на Жданова, 23

В нашей семье есть специальная женщина, которая занимается нашим с Лёней воспитанием, в том смысле, если возникает необходимость нам в углу постоять. Эта женщина — мама. Как думаете, кто угол изучил лучше — Лёня или я? Ой, не будем уточнять. Папа всегда при слове «угол» начинает нервничать. Мне кажется, он сам готов в нем постоять вместо нас. Поэтому затея ставить нас по углам ему самому в голову не приходит никогда. Затейница в нашей семье — мама. Но она не виновата, просто вынуждена это делать, потому что у нее очень слабое терпение, которое иногда лопается. А новое когда ещё надуется? Мы с Лёней это понимаем, сочувствуем маме, бережём её и от угла никогда не отказываемся.

Мама наполняет нас котлетами, витаминами, компотами, стихами, сказками, разговорами и шутками. Она всегда рядом, даже когда её нет поблизости.

1959 год. Алёнка, Мария Константиновна, Лёня во дворе дома

Ещё у нас есть любимая тётя Маша — мамина младшая сестра. Мы живём все вместе. Для нас она лучшая подружка и просто — Маша. Она тоже не отстает от мамы по всяким умениям, а ещё читает нам книжки, поёт песни, учит с нами стихи и разрешает кататься на подушке с широкой парадной лестницы. Мне кажется, что ей самой очень хочется с нами скатиться, но она просто стесняется. А может и делает это, когда никто не видит.

1959 год. Тётя Маша и Алёнка

Она всегда лечит нам все ссадины и ушибы без лекарств, не отвлекая по пустякам папу. А лечит она их заговорами и заклинаниями:

— У вороны заболи, у сороки заболи, а Леночки (Лёнички) заживи.

И это всегда помогает! Боль сразу утихает, только ворону и сороку очень жалко.

Маша всегда с нами играет. Потому что папе некогда, он читает свои медицинские книги. А мама — барыня какая, как только надо играть, стирать быстренько начинает.

Иногда по вечерам у нас с Машей возникает спор: нужно ли мыть ноги. Я — против, тётя — за. Я предлагаю компромисс:

— Давай помоем только одну!

И пытаюсь выяснить, какая грязнее. В итоге, по результатом считалки, получается, что самая грязная нога у Маши. Она отказывается признать поражение и мне приходится мыть обе ноги.

У Маши много подруг. Хотя они уже взрослые, но мы с Лёней с ними тоже очень дружим. Одна из них — Эмма, научила нас с братом играть в шашки, а мы её — лепить пельмени. Она очень удивлялась, что мы такие маленькие, а уже большие мастера в этом деле. А что тут удивляться? У нас в семье так заведено: научился есть пельмени — научись их лепить. Вот мы и научились. Я — быстро, Лёня — красиво.

Конец 19 века. Летняя дача головы города Екатеринбурга И. Симанова

У нас в квартире две комнаты. Три окна наблюдают за огромными железобетонными колоннами элеватора, а одно любуется Верх-Исетским прудом.

У меня есть своя кровать. Но я подозреваю, что до меня её опробовал Лёня. Удобнее всего, конечно, спать с мамой, скинув на пол папу. Но об этом даже мечтать нельзя. Тут же нарисуется братец и маму придется делить.

В каждой комнате есть печка. На одной мама с Машей готовят, а у второй даже имя мудреное есть — голландка. Она круглая, высокая, обита железом и покрашена в черный цвет. В общем, вся такая важная фифа, воображала!

А ещё у нас в деревянной кадке растет большой фикус с огромными листьями. Я его не люблю. Ну, сами посудите: лазить по нему нельзя, обезьяны и попугаи на нем не водятся, а по ночам его листья, как огромные страшные птицы, кружатся недалеко от моей кровати. Нет, это определенно не мой ботанический герой.