Джон Хемминг - Завоевание империи инков. Проклятие исчезнувшей цивилизации

Испанцы достигли города Уайласа в последний день месяца, перейдя реку, на которой он стоял, по одному из знаменитых подвесных мостов инков. «В самом узком месте реки, где ее воды ужасающе бурлят, стиснутые со всех сторон, они делают из камней мощные каменные фундаменты на каждом берегу реки. Поперек этих каменных сооружений кладутся толстые деревянные балки; и через реку они перекидывают и закрепляют толстые канаты из ивняка, похожие на якорные, только их канаты имеют толщину около трех пядей [3,5 фута] каждый. После того как через реку проложат и соединят друг с другом полдюжины таких канатов на ширину, чтобы проехала повозка, их переплетают крепкими пеньковыми веревками и укрепляют хворостом… Потом к каждой стороне моста приделывают бортики, как у телеги. И так этот мост лежит, наполовину повиснув в воздухе высоко над водой. Казалось, невозможно заставить лошадей — животных, которые так много весят, легко приходят в возбуждение и пугаются, — пройти по чему-нибудь, подвешенному в воздухе… Хотя они и упирались сначала, но когда их поставили на мост, их страх, очевидно, улегся, и они перешли по нему одна за другой, так что на первом мосту не было неприятных происшествий». Педро Санчо вспоминал, какой ужас охватил его при первой переправе по такому мосту: «Непривычному человеку такая переправа кажется опасной, потому что мост прогибается по всей своей длине, „…“ так что сначала приходится идти вниз до середины моста, а потом нужно карабкаться вверх, чтобы достичь противоположного берега. Когда по мосту кто-то идет, мост сильно качается; от этого у непривычного человека кружится голова».

В течение восьми дней испанцы из отряда Писарро отдыхали в Уайласе, прежде чем двинуться вверх по долине реки. В самой долине было тепло, в ней в изобилии произрастали цветы, кукуруза, а в настоящее время есть даже пальмы. Но края долины круто и равномерно поднимаются к горным хребтам, возвышающимся по обе ее стороны: на западе к голым вершинам Кордильера-Негры, а на востоке к вечным снегам Кордильера-Бланки и увенчивающей ее самой высокой вершине Перу — горе Уаскаран. Склоны вокруг долины слишком круты: время от времени ледниковые отложения высокогорных каровых озер лопаются и склоны гор обрушиваются смертоносными оползнями. Отряд Писарро не спешил покидать долину и в середине сентября провел двенадцать дней на отдыхе в местечке Рекуай. Отсюда одна дорога вела вдоль долины Форталеса до Тихоокеанского побережья, где стоял огромный храм-крепость Парамонга, построенный из сырцового кирпича. Но Писарро двинулся по дороге, расположенной выше, которая огибала горы с юго-востока, перебираясь через верховья рек Пативилька и Уаура, и проходила через города Чикьян, Кахатамбо и Ойон.

Теперь испанцы были почти на полпути к Куско, не испытав за восемь недель путешествия после ухода из Кахамарки почти никаких трудностей. Та часть Перу, по которой они проходили, была верна партии Уаскара, и «до Кахатамбо касики и дорожные управители оказывали губернатору и испанцам хороший прием, обеспечивая их всем необходимым». И, несмотря на это, испанцы продвигались вперед с большой осторожностью, «всегда очень бдительные… с авангардом впереди и арьергардом позади». Посреди колонны испанцев на паланкинах ехали два лидера двух противоборствующих сторон, пережившие гражданскую войну: новый молодой Инка Тупак Уальпа и великий главнокомандующий армией Атауальпы Чалкучима. Первый думал, что его несут, чтобы возвратить его фамилии императорский трон в Куско, и он с готовностью сотрудничал с завоевателями. Но Чалкучима помнил, как его выманили из Хаухи, где он находился со своей армией, как его пытали по приезде в Кахамарку и как он стал свидетелем казни своего господина Атауальпы. Поэтому едва ли было удивительным то, что испанцы его боялись и подозревали подвох в каждом движении этой грозной фигуры. Как только они покинули Кахамарку, стало известно, что дружески настроенный к ним принц Уаритико, которого они послали вперед, чтобы обеспечить починку мостов и подготовку маршрута, был убит китонцами за пособничество испанцам. «Касик Тупак Уальпа явил великую скорбь, узнав о его смерти, и сам губернатор очень сожалел о нем, потому что он очень полюбил его и еще потому что он был очень полезен христианам». В этом убийстве обвинили Чалкучиму. Вдоль дорог инки содержали склады для обеспечения продовольствием проходящие имперские армии. Когда некоторые из них оказывались пустыми, в этом тоже обвиняли Чалкучиму; но он возражал, что такая бесхозяйственность была результатом того, что за эту часть экспедиции отвечал Тупак Уальпа. Подозрения насчет Чалкучимы усиливались по мере того, как захватчики подходили ближе к его бывшей штаб-квартире в Хаухе. Города Кахатамбо и Ойон оказались практически пусты: их жители скрылись, спасаясь бегством от войск Атауальпы. В это время до колонны испанцев добрался индеец с вестями, что бывшая армия Чалкучимы в Хаухе поднялась в ружье и под командованием некоего Юкра Уальпы готовилась дать отпор. Китонские дозоры пытались не допустить, чтобы слухи об этих приготовлениях достигли Тупак Уальпы. Писарро решил позаботиться о том, чтобы Чалкучима не сбежал и не встал во главе сопротивления, и заковал его в цепи. Наконец-то по крайней мере часть народа Перу попыталась противостоять вторжению. Как простодушно объяснил секретарь Писарро, «причина, по которой эти индейцы восстали и добивались войны с христианами, состояла в том, что они увидели, как испанцы завоевывают их землю, а они сами хотели ею править».

И вот уже испанцы покинули пугающе пустые города на склонах Анд, обращенных к Тихому океану, и двинулись по тому же самому безлюдному перевалу, по которому в марте прошел Эрнандо Писарро. На земле все еще лежал снег; некоторые испанцы страдали от тошноты, вызванной слабостью от пребывания на большой высоте, от горной болезни. К востоку от перевала местность так и оставалась голой, это было плато, по которому простиралась безлесая влажная саванна, и скалы, покрытые лишайником. Тревога захватчиков усилилась, когда они обнаружили еще одну покинутую деревню. Поступили новые сообщения о том, что впереди происходит сосредоточение войск китонцев. «Все были уверены, что эта армия появилась здесь по совету и по приказу Чалкучимы — он имел намерение сбежать от христиан и присоединиться к ней». Ко вторнику 7 октября испанцы вновь вышли на главную королевскую дорогу в городе Бомбон, расположенном на берегу озера Чинчайкоча (в настоящее время — Хунин).

Слухи нарастали, и Писарро решил, что продвижение вперед надо ускорить. Поэтому он оставил более неповоротливую часть колонны — пехоту, артиллерию, обоз с драгоценными металлами и даже палатки, — чтобы она продолжала движение под командованием королевского казначея Алонсо Рикельме. А сам Писарро вырвался вперед с 75 лучшими всадниками и своими талантливыми военачальниками: Диего де Альмагро, Эрнандо де Сото, своим братом Хуаном и Педро де Кандия; а также при нем находился специальный отряд из 20 пехотинцев, который охранял закованного в цепи Чалкучиму.