Чарльз Капхен - Закат Америки. Уже скоро

Рынок, который снова пошел вверх благодаря кредитам, рискует рухнуть в случае, если кредиторы начнут нервничать. Переоценка акций предприятий хай-тека весной 2000 года и позже в том же году объясняется частично продажей этих акций инвесторами, которым нуждались в средствах для погашения займов. Индекс Nasdaq стабилизировался, когда активизировались спекулянты, скупавшие акции по исключительно низкому курсу, но предварительно опустился почти на 40%. Компании хай-тека изрядно пострадали: акции «Qualcomm» упали на 55%, «Cisco» – на 35%, «America Online» потеряла 21% за период с начала апреля по конец мая 2000 года. Спад возобновился немного позже, причем вновь по причине нехватки средств для погашения займов. К апрелю следующего года индекс Nasdaq снизился почти на 70% по сравнению с наивысшей отметкой (приблизительно с 5100 пунктов до 1640). «Oracle», акции которой благополучно пережили весеннее падение цен, упала в цене более чем на 65% за период с сентября 2000 года по апрель 2001 года. Рыночная стоимость магазина «Amazon» к апрелю составляла почти 5 миллиардов долларов, то есть опустилась приблизительно на 30 миллиардов долларов с конца 1999 года.

Снова проведем параллель с двадцатыми годами. Как и тогда, спрос на капитал стимулировался бумом на американском фондовом рынке, привлекательность которого притягивала зарубежных инвесторов. Воздействие американской экономики на мировые финансы демонстрировало «эффект губки». В начале 1990-х годов около 20% всего капитала из стран с текущими излишками на счетах (стран, которые экспортировали больше товаров и услуг, чем импортировали) пришло на американский рынок. К концу десятилетия эта цифра увеличилась почти на 70%. В период между 1995 и 1999 годами зарубежные покупки американских промышленных облигаций увеличились втрое, а акций как таковых – почти в десять раз. К концу десятилетия иностранцы могли предъявить Соединенным Штатам финансовые иски на сумму почти в 6,5 триллионов долларов, что составляло около 35% казначейского рынка и 20% рынка промышленных облигаций(25). Тот факт, что иностранные инвесторы находили американскую экономику столь привлекательной, безусловно, способствовало дальнейшему росту фондового рынка.

Весь мир спешил сделать инвестиции в Америку, но никто не задумывался, чем это может обернуться. Нарастание международной нестабильности в какой-то степени было скомпенсировано эффективной деятельностью американского рынка; тем не менее вероятность катастрофы в мировой экономики увеличивалась. Большинство капиталов вливалось в Соединенные Штаты из Европы, что спровоцировало 25-процентное снижение стоимости евро в течение 1999—2000 годов. Низкий курс евро удешевил европейский экспорт, но существенно увеличил американский торговый дефицит, который и без того возрос в результате финансового кризиса в Восточной Азии и девальвации региональных валют с 167 миллиардов долларов в 1998 году до 262 миллиардов долларов в 1999 году, а в 2000 году достиг 376 миллиардов долларов.

Зависимость от иностранного капитала для покрытия этого торгового дефицита, в свою очередь, увеличила курс доллара, обострив проблему и породив порочный круг. Евро подешевел. Европейцы инвестировали в Соединенные Штаты, препятствуя дальнейшей девальвации европейской валюты и укрепляя доллар. Но рост американского торгового дефицита стимулировал повышение спроса на иностранный капитал, что вызывало дальнейшее падение евро. Этот замкнутый круг, наравне с привлекательностью американской экономики для иностранных инвесторов, объясняет, почему Соединенные Штаты стали настолько зависимы от поступлений капитала из-за границы и каким образом на руках иностранных инвесторов оказались платежные требования на 6,5 триллиона долларов – на сумму, которая на 60% превышала объем американского валового внутреннего продукта. Грандиозная сумма внешнего долга в краткосрочной перспективе обеспечивала развитие экономики и гарантировала качество повседневной жизни. Однако страна жила не по средствам и накапливала долги, что ставило под сомнение будущее процветание.

Бум фондового рынка связан и еще с одним тревожным фактором. Ежегодная индивидуальная норма сбережений в Соединенных Штатах упала до послевоенного уровня. В 2000 году она составила 1 % – самый низкий показатель с 1933 года. Американцы стали меньше откладывать «про запас» отчасти потому, что жизнь предоставляла возможности тратить. Тормозящий эффект низкого уровня сбережений на рост экономики нивелировался за счет корпоративных инвестиций и притока капитала из-за границы. Но по мере замедления темпов роста американской экономики корпорации начали сокращать объемы инвестиций, а иностранный капитал устремился на другие рынки; в результате Америка начала ощущать последствия стратегии «трать без оглядки и забудь про накопления».

Итог известен: американская экономика, предлагавшаяся в 1990-е годы в качестве модели для других стран, на поверку оказалась в серьезной опасности. Фондовый рынок демонстрировал все признаки переоцененности. Хотя он и спустился с заоблачных высот, благодаря чему лишь отдельные пакеты акций сохранили запредельную стоимость, последние несколько лет показали рыночный потенциал спекулятивного бума с последующим банкротством. Нарастание внешнего долга, спровоцированное торговым дефицитом и само его подогревавшее, вело к переоценке доллара; более того, эти экономические тенденции накладывались друг на друга. Фондовый рынок оказался «перегрет», в частности, из-за того, что иностранцы осуществляли прямые инвестиции в этот рынок и обеспечивали ликвидность кредитов, привлекая тем самым новых инвесторов. А переоценка доллара объяснялась, с одной стороны, стабильным ростом фондового рынка, а с другой – привлекательностью инвестиций в американские акции, казначейские векселя и облигации. Начни фондовый рынок и доллар совместное скольжение вниз, падение одного ускоряло бы падение другого, что сулило экономическую катастрофу.

Фондовый рынок и экономика в целом успокоились с наступлением благоденствия, обеспеченного излишками 1990-х годов. К весне 2001 года среднее соотношение стоимости и доходности акций по индексу S &P стабилизировалось на сравнительно безопасном уровне. Однако, как неоднократно давало понять прошлое, любые непредвиденные перемены могут превратить относительно благоприятные экономические условия в бурлящий мальстрим. Окажись экономика США в кризисе, это неминуемо сказалось бы на мировой экономике. Те же характеристики глобализации, которые Фридман находил столь привлекательными, – ее скорость, глубина, масштаб и дешевизна, – гарантируют моментальное распространение кризиса в американской экономике по всему миру.