Ян Кумминс - Shell шокирует мир

Фрейзер был крайне обеспокоен этими событиями и предложил иранскому правительству заключить новое концессионное соглашение, предусматривающее увеличенные лицензионные платежи и крупную единовременную выплату наличными. Правительство приняло новые условия, но почти год не передавало их на утверждение в иранский парламент из-за вполне обоснованных опасений, что оппозиция разорвет их в клочья. Когда, наконец, соглашение было вынесено на рассмотрение, оно вызвало ярость. Среди криков протеста еще громче зазвучали требования о том, чтобы нефтедобывающая промышленность была немедленно национализирована.

Оппозицию по данному вопросу возглавлял эксцентричный председатель парламентского нефтяного комитета, старый радикал Мохаммед Мосаддык – юрист, обладавший актерским талантом и привычкой решать деловые вопросы, лежа в пижаме на своей кровати.

Соединенные Штаты, глубоко обеспокоенные ухудшающейся ситуацией вокруг вооруженного конфликта в Корее и серьезным сокращением своих внутренних нефтяных ресурсов, убеждали британское правительство в необходимости надавить на Фрейзера, с тем чтобы он как можно быстрее пошел на уступки, которые заставили бы иранцев принять его предложение. Фрейзер, вполне предсказуемо для всех, кто его знал, уперся. С британским правительством он спорил; американское – просто игнорировал.

Однако он не мог игнорировать Мосаддыка. Самый страшный кошмар Anglo-Persian стал реальностью, когда в апреле 1951 г. иранский парламент избрал этого старого смутьяна премьер-министром.

Теперь Фрейзер был вынужден предложить иранцам раздел прибыли в соотношении 50:50, но было, конечно, слишком поздно, потому что Мосаддык определенно был назначен премьер-министром с целью национализировать Anglo-Persian.

Затем последовали интенсивные переговоры между Мосаддыком, британцами и американцами. В какой-то момент, после беспрецедентных 80 часов переговоров, казалось, что американские дипломаты нашли формулу победы. Делая акцент на голландском происхождении Royal Dutch/Shell, они предложили, чтобы эта компания управляла нефтеперерабатывающим заводом в Абадане, a Anglo-Persian покупала нефть на условиях 50:50.

Мосаддык дал свое согласие с единственным условием: ни один англичанин не должен участвовать в управлении заводом. В конце концов, совсем недавно в Иране в качестве общенационального праздника был учрежден «День ненависти к британскому правительству». Организованный обладающим огромной политической мощью аятоллой Кашани, он оказался чрезвычайно популярным.

С национализацией нефтяных месторождений производство сократилось с 660 тыс. до жалких 20 тыс. баррелей в день, главным образом из-за эффективности британского эмбарго. Фактически британский кабинет министров обсуждал возможность военных действий против Ирана. Такое предложение внес министр обороны Эммануель Шинвелл, высказывавший пророческие опасения по поводу того, что, если позволить Тегерану «избежать наказания», то в скором времени и другие ближневосточные правительства – например, в Египте, – могут пойти на повторение иранского опыта. Однако вариант вмешательства вооруженных сил был исключен.

В октябре 1951 г. всеобщие выборы в Великобритании закончились победой консерваторов, и в состав правительства возвратились премьер-министр Уинстон Черчилль и министр иностранных дел Энтони Идеи. Последний был человеком, получившим классическое образование в Итоне и любимцем публики, обладавшим бесконечным обаянием, что делало его антитезой Фрейзера. Возможно, он был идеальной кандидатурой для решения иранской проблемы, особенно если учесть, что в Оксфорде он читал лекции по восточным языкам и был специалистом по Персии.

Когда Идену сообщили о реакции Мосаддыка на американские предложения («никаких англичан»), он был оскорблен и прекратил участие в переговорном процессе. Мосаддык дал остающимся в Абадане британским техникам и их семьям семь дней на то, чтобы покинуть Иран. Утром 4 октября 1951 г. британский крейсер «Мауритиус» прибыл в Басру, чтобы забрать нефтяников и их семьи, и Великобритании пришлось распроститься со своим самым крупным заграничным активом.

Но это был еще далеко не финал истории, поскольку рынок испытывал потребность в иранской нефти: ее нехватка, вызванная военно-морской блокадой, была в значительной степени покрыта за счет увеличения производства в других местах на Ближнем Востоке. Тем временем и США, и Великобритания вынашивали планы свержения Мосаддыка и воцарение в Иране шаха.

Кроме всего прочего, Мосаддык огорчал Америку – и, в меньшей степени, Великобританию, – своими все более тесными отношениями с Советским Союзом. Разработчики операции «Аякс» в ЦРУ и MI6 надеялись, что ее успех будет обусловлен волной недовольства, вызванной трудными временами, наступившими для миллионов иранцев из-за неспособности страны продавать свою нефть.

Детали спланированной в августе 1953 г. операции «Аякс» оказались настолько плохо проработанными, что поставили весь проект на грань срыва. Исходные условия были совершенно неправильно истолкованы или извращены. Безусловно, многие иранцы были ожесточены своим обеднением из-за прекращения продаж нефти. Но вместе с тем испытывали и ненависть к Великобритании, даже возросшую с того момента, когда они требовали провести национализацию Anglo-Persian. В действительности для большинства иранцев связь между сокращением их доходов и кораблями Королевского флота, обеспечивающих блокаду страны, была более чем очевидна.

На первом этапе переворот был неудачен до такой степени, что шах посчитал необходимым бежать из Ирана вместе со всем своим семейством, чтобы скрыться от разгневанных сторонников Мосаддыка. Однако вскоре ситуация полностью изменилась, и к концу месяца шах снова оказался на троне, в то время как Мосаддык томился в тюрьме.

Но это все еще оставляло нерешенным главный вопрос, касающийся компании Anglo-Persian. Рэб Батлер, британский министр финансов, искренне признавал, что он и его коллеги по кабинету министров были целиком поглощены этой проблемой. В конце концов, после долгих споров американцы предложили, чтобы производством и переработкой иранской нефти занимался консорциум ведущих компаний. Но, как это часто случалось при решении столь сложных проблем, даже этот компромиссный вариант вызвал ожесточенную полемику между госдепартаментом и министерством юстиции.

С энтузиазмом людей, приглашенных заняться коммерцией на действующем вулкане, представители семи самых крупных нефтяных компаний, наконец, согласились выкупить 60 %-ную долю Anglo-Persian в Иране за 90 млн долларов плюс заплатить лицензионные платежи, так что общая сумма затрат составила 510 млн долларов. Немногословный Джон Лаудон от имени Shell подписался на 14 %-ную долю участия в данном проекте. Это было, согласно его комментарию, «замечательной сделкой для Фрейзера: будучи уже национализированной, компания Anglo-Persian в действительности не имела ничего, что можно было бы продать.