Ян Кумминс - Shell шокирует мир

Саро-Вива и другие руководители MOSOP, которые были арестованы, утверждали, что во время заключения подвергались избиениям со стороны охранников и что большую часть времени их держали прикованными, не говоря уже о скудности питания и отказе в медицинской помощи. Поведение трибунала, составленного из двух судей и армейского офицера, было настолько непоследовательным и так мало было похоже на справедливое судебное разбирательство, что защитники Саро-Вивы приходили в ужас. Известный юрист, специалист по защите прав человека Гани Фоехинми, возглавлявший группу адвокатов, был настолько возмущен тем, каким образом в течение шести месяцев велся данный процесс, что в знак протеста подал в отставку. Действительно, некоторые из свидетелей обвинения позже дали под присягой письменные показания о том, что получили от должностных лиц вознаграждение за лжесвидетельство против Саро-Вивы. Фактически трибуналу не было представлено никаких достоверных доказательств того, что Саро-Вива замешан в убийствах своих оппонентов.

В своем отчете о судебном заседании, названном «Огони: борьба продолжается» (Ogoni: The Struggle Continues), Всемирный совет церквей увековечил для потомков последние слова Саро-Вивы, обращенные к трибуналу: «У меня нет никаких сомнений в конечном успехе начатого мной дела, независимо от того через какие испытания и несчастья придется пройти мне и тем, кто пойдет со мной. Ни тюремное заключение, ни смерть не могут помешать нашей окончательной победе».

То, каким образом был организован и проводился данный трибунал, вызвало осуждение во всем мире. В июне 1995 г. выдающийся юрист, член королевской гильдии адвокатов, Майкл Бернбаум, вынес свой приговор этому судилищу. «Я считаю, что нарушения фундаментальных прав человека, идентифицированные мною, являются столь серьезными, что любой приговор, который будет вынесен этим трибуналом, заведомо следует признать предвзятым и несправедливым».

Когда 31 октября трибунал огласил свой приговор, признав Кена Саро-Виву виновным и приговорив его к смерти через повешение, Бернбаум высказался не менее категорично:

Приговор трибунала нельзя назвать просто неправильным, нелогичным или ошибочным. Он является бесчестным и позорным. Трибунал раз за разом принимал доказательства, которые ни один опытный юрист не мог бы принять всерьез. Я полагаю, что трибунал сначала вынес свой приговор, и лишь затем подвел под него доказательную базу.

Другие, однако, не были настолько уверены в этом. Бывший президент MOSOP, доктор Гаррик Леттон, сказал трибуналу:

Саро-Вива должен быть осужден за свои проступки. Обычный лгун, человек, который использует страдания своего народа для достижения собственных эгоистичных желаний и амбиций. Человек, который готов пойти на устранение неугодных ему людей. Человек, который не должен избежать наказания за соучастие в убийстве четырех видных лидеров огони.

8 ноября военные лидеры Нигерии устами своего Временного совета подтвердили, что смертный приговор будет приведен в исполнение. Международное сообщество подняло голос протеста. Правительству Нигерии угрожали санкциями, но все было тщетно. Утром 10 ноября 1995 г. Кен Саро-Вива был закован в цепи и вместе с восемью другими членами движения отправлен в тюрьму Порт-Харкурта, где они и были повешены.

Исполнение приговора вызвало волну протестов по всему миру. В далеком Окленде, в Новой Зеландии, в самый день казни проходило заседание конференции Содружества наций. Членство Нигерии в этой организации было немедленно приостановлено. Правительства западного мира, где проходили наиболее гневные демонстрации, ввели санкции против военной администрации Нигерии, включая запреты на продажу оружия и ограничение свободы передвижения для основных лидеров хунты. Однако санкция, которая могла бы причинить этому режиму максимальный ущерб, – нефтяное эмбарго, конечно, не была применена.

На всей территории огони казнь Кена Саро-Вивы и его товарищей подняла новую волну выступлений. И снова, как и предвидел Саро-Вива, Дельта испытала новый раунд насилия, граничащего с гражданской войной, когда очередное вспыхнувшее здесь восстание, на сей раз среди племени иджу, наиболее многочисленного в регионе, распространилось со скоростью и свирепостью лесного пожара.

Хотя Shell и пыталась прибегнуть к широко распространенному среди корпораций, работающих в странах третьего мира и время от времени сталкивающихся с национальными кризисами, способу убедить общественное мнение в том, что арест, пытки и последующее судебное убийство Кена Саро-Вивы – внутреннее дело Нигерии, компания была явно потрясена и глубоко обеспокоена волнениями, начавшимися сразу после казни. По собственной оценке Shell, количество проявлений насилия в Дельте за последующие два года удвоилось. Уязвимое положение, в которое попала компания, было на руку ее противникам. Они все громче и громче высказывали свои претензии и возлагали на Shell ответственность за загрязнение страны и экологическое опустошение, а также за то, что местные жители не получают никакого дохода от продажи нефти, которая, как они искренне верили, принадлежала им по праву.

Развитие ситуации ясно указывало на то, что Shell должна ответить за свои действия. Однако ее ответ заключался в том, что вопросы финансирования регионов страны – прерогатива правительства, и что лишь оно одно ответственно за то, чтобы гарантировать, что доходы, поступающие от добычи и продажи нефти, будут направлены туда, где непосредственно ведется нефтедобыча. В отношении утечек нефти из трубопроводов Shell заявила, что их строительство велось с соблюдением всех возможных технических мер предосторожности, позволяющих предотвратить такие утечки, но даже когда они все-таки случались, работники компании немедленно прикладывали все усилия, чтобы как можно быстрее ликвидировать причины аварии. Таким образом, представители Shell делали вывод, что критики сильно преувеличивали масштаб проблемы. Затем компания пошла еще дальше.

14 ноября 1995 г., спустя всего четыре дня после казни Саро-Вивы, управляющий Shell в Нигерии Брайен Андерсон опубликовал распространенный по всему миру пресс-релиз, в котором, в частности, говорилось:

Мы полностью отклоняем предъявляемые нам обвинения в разрушительном воздействии на Огонилэнд или дельту Нигера. В действительности ситуация была слишком драматизирована. Общая площадь земель, которые мы приобрели для строительства своих нефтяных сооружений, трубопроводов и дорог, составляет всего лишь 0,3 % от площади всей дельты Нигера. В Огонилэнде мы приобрели только 0,7 % земельной площади. Эти очень незначительные цифры отражают масштаб нашей деятельности в данном регионе.