Роман Марс - Город в деталях. Как по-настоящему устроен современный мегаполис

Попав на Запад, Мэнсон оказалась в Голливуде. Режиссеры постоянно предлагали ей роль модели. К сожалению, ее актерская карьера не задалась: ее талант выражать настроение и яркие эмоции исчезал, стоило ей выйти из позы. Она была настолько зажата перед камерами, что иногда ей давали дублершу – своего рода каскадера без риска, – которая должна была играть роль Мэнсон в моменты движения. Неудивительно, что кинозвездой она так и не стала.

Когда в моду вошел модернизм, новые здания стали все реже использовать замысловатый декор стиля бозар. Это означало конец эпохи Мисс Манхэттен. В конце концов она переехала в северную часть штата Нью-Йорк и провела остаток жизни сначала в доме матери, а потом (после попытки самоубийства) в психиатрической больнице.

Публичность тела этой модели стала олицетворять в статуях и скульптурах истину, память, гражданскую славу, звезды и даже вселенную. Трагично, что женщина, с которой были слеплены эти скульптуры, две трети жизни провела в заточении [20] Мать потребовала признать Мэнсон психически больной в 1931 году, и она оказалась в больнице (в возрасте 40 лет). Там она провела почти 65 лет и умерла в 1996 году, когда ей было 104. ( Прим. пер. ) . Но слава первой трети подарила Одри Мэнсон бессмертие, разбросав ее изображения по всем американским городам, где на нее смотрят с восхищением люди, почти ничего о ней не знающие. Мэнсон – лишь одна из множества забытых знаменитостей, облик которых пережил их самих, оставшись навсегда запечатленным в городах всего мира.

Несколько лет назад писатель Джон Марр выступал в здании студенческого профсоюза в кампусе университета штата Орегон в Портленде и спросил аудиторию, знают ли они, как это здание получило свое название [21] Официальное название здания – Smith Memorial Student Union. ( Прим. пер. ) . Аудитория была озадачена, и писатель рассказал им историю юноши по имени Майкл Смит, который принес команде университета неожиданную победу в национальной викторине 1965 года, а вскоре после окончания учебы умер от муковисцидоза. Когда его спросили, откуда он знает эту историю, Марр объяснил, что прочитал ее на мемориальной доске, которая висит на видном месте на стене этого здания, и что его девиз – «всегда читай табличку». Помимо своего буквального значения, эта мантра напоминает нам, что в городской среде скрывается немало историй.

Такие мемориальные доски позволяют взглянуть на повседневные объекты по-новому. В районе Мишн в Сан-Франциско наблюдательный прохожий может наткнуться на героическую историю, стоящую за пожарным гидрантом на обычном тротуаре. Во время землетрясения 1906 года по городу прокатилась волна пожаров. Часть магистралей водопровода отказала, другие высохли, но один гидрант продолжал работать. Эта маленькая деталь инфраструктуры спасла район Мишн от полного уничтожения. Сегодня этот гидрант выкрашен золотой краской, а его историю можно прочесть на установленной рядом мемориальной доске. Маленький знак рассказывает масштабную историю трагедии и триумфа и напоминает об историческом моменте, оказавшем влияние на целый город.

Разные страны и города по-своему определяют, где можно устанавливать мемориальные доски, каким должен быть их размер и форма, какие события они могут увековечивать. В некоторых местах жители и туристы могут узнать официальные таблички по стандартным материалам, цветам и шрифтам: таковы, например, разбросанные по Большому Лондону синие доски «Английского наследия» – Комиссии по историческим зданиям и памятникам Англии. Эти круглые знаки отмечают места, связанные с известными людьми или значимыми событиями. Они украшают дома таких деятелей искусства, как Чарльз Диккенс, Альфред Хичкок, Джон Леннон и Вирджиния Вульф.

Важно отметить, что информация на мемориальных досках и исторических знаках не всегда полностью правдива. Джеймс Левен в своей книге «Ложь по всей Америке» указывает, что такие знаки говорят едва ли не больше об эпохе, когда они были установлены, чем о тех людях, временах и местах, которые они призваны увековечивать. Многие знаки на американском Юге, обеляющие рабство, – продукт начала XX века, когда шла ответная реакция на прогрессивную Реконструкцию Юга, имевшую место во второй половине XIX века. Знаки на Западе и в других местах часто игнорируют точку зрения индейцев, отдавая предпочтение взглядам белых колонизаторов.

Мемориальные доски могут многое рассказать о городах – и прямо, и косвенно. Правило «всегда читай табличку» – отличный способ познакомиться с урбанизированной средой и историями, которые за ней стоят. Но это не значит, что все истории, запечатленные в металле, рассказывают правдивую и полную версию событий: любопытным читателям табличек стоит сохранять критический взгляд на (пресловутый) мелкий шрифт.

Эта простая форма встречается повсеместно – от модных сумочек до декора на окнах соборов. Квадрифолий (лат. quadrifolium – четырехлистник) представляет собой четырехлистный клевер без стебелька. Простая красота этой формы часто используется, чтобы подчеркнуть стиль и изысканность: стильному человеку или району – стильная форма. Множество квадрифолиев-четырехлистников заполняют сложные декоративные фасады неоготических построек и окна старых домов в викторианском и миссионерском стиле [22] Подразумевается стиль испанских католических миссий. ( Прим. пер. ) , а также используются в зданиях Ньюпорта (штат Род-Айленд) и в Вашингтонском кафедральном соборе. Если присмотреться, вы заметите их в повторяющихся орнаментах на металлических перилах, на бетонных мостах и в других обыденных конструкциях.

Английское слово quatrefoil восходит к французскому, образованному от слов quatre (четыре) и foil (лист). Впервые оно было зафиксировано в XV веке, но сама эта форма возникла раньше. Ее можно найти в Константинополе времен Византийской империи и в древней Мезоамерике, где она использовалась для обозначения облаков, дождя, а также перекрестков между небесными царствами и подземными мирами.

Кристи Андерсон, историк архитектуры и преподаватель в университете Торонто, выяснила, что использование этого рисунка на Западе восходит к исламской архитектуре, которая имеет давнюю традицию превращать природные формы в геометрические. В конце концов четырехлистник попал в Европу по шелковому пути в узорах ковров, бархата и шелка, которые ввозились в Европу в качестве предметов роскоши.