Николай Шахмагонов - Жизнь и смерть Ивана Грозного. Государи, сражённые на посту

А на поле Куликово Русская рать вышла под хоругвями с непревзойдённым «Нерукотворным Спасом», творением гениального Андрея Рублева. По преданию, бежавший Мамай воскликнул: «Да! Силен Русский Бог!» Это было великое начало. Русский мыслитель В.Д. Катков писал: «Для великих свершений нужна и великая власть. А подвиг управления Российской Империей, действительно велик». Этот подвиг вершили Андрей Боголюбский, Александр Невский, Дмитрий Донской, Иван III, Василий III и Иван IV Грозный.

Снова обратимся к работам Бориса Башилова, чтобы проиллюстрировать этот подвиг: «В 1480 году европейская Россия имела только 2,1 миллиона людей (Почти в пять раз меньше Австрии, в два раза меньше Англии, в четыре с половиной раза меньше Италии, в четыре с половиной раза меньше Испании, в девять раз меньше Франции). Спустя 100 лет, в 1580 году, Россия имела 4,3 миллиона. В 1648 году… в России было всего 12 миллионов, а во Франции 19 миллионов. В 1480 году население Московской Руси равнялось только 6% самых крупных государств Европы того времени: Англии, Германии, Испании, Франции, Австрии и Италии. В 1680 году 12,6 миллиона, в 1770 году 26,8 миллиона, в 1880 году 84,5 миллиона – в два с половиной раза больше Австрии, Италии, Франции, Англии, в три с лишним раза больше Италии и в четыре с половиной раза больше Испании. А накануне Первой мировой войны Россия имела около 190 миллионов населения (130 миллионов русских), а все шесть названных стран вместе имели только 260 миллионов жителей. Не будь революции, в 1950 году Россия имела бы больше трёхсот миллионов жителей».

И это, несмотря на почти беспрерывные войны, несмотря на то, что за первое наиболее близкое знакомство с Западом – Смутное время – Россия заплатила семь миллионов жизней, а за уже более детальное сближение с Европой через «окно», прорубленное Петром I, при преобразованиях Русских Православных традиций в чужебесие, потеряла, по мнению В.О. Ключевского, треть своего населения. И это вместо прироста, который должен был быть солидным за солидный период петровского властвования. Ведь при других Государях Россия население не теряла, несмотря на многочисленные войны.

Твёрдый прирост населения России объясняется, во-первых, высоким духом народа, во-вторых, государственной организацией Русского народа.

Дух Русского народа подвергался самым жесточайшим испытаниям. После победы на Куликовом поле беды не окончились. Велики были потери в той битве, и Дмитрий Донской не сумел в 1382 году собрать достаточно сил для отражения набега Тохтамыша. Москва была сожжена, уничтожены тысячи экземпляров бесценных книг, хранящихся в Кремлёвских храмах, перебито свыше 20 тысяч жителей. При приближении к Москве Дмитрия Донского с ратью, собранной в Волоке Ламском (Волоколамск), Тахтамыш бежал.

В 1395 году Тамерлан прошёл огнём и мечом до города Ельца. В 1408 году Мурза Едигей дошёл до Москвы, взял выкуп и заставил возобновить выплату дани. В 1439 году хан Улус-Махмет казанский опустошил обширные районы близ Москвы. В 1445 году он вновь совершил набег и взял в плен Василия Тёмного. В 1415 году на Русь напал хан Мазовша. В 1472 году сарайский хан Ахмет осаждал Алексин, а в 1480 году достиг Воротынска. После стояния на Угре официально ордынское иго прекратило своё существование. Но ужесточились набеги крымских татар, которые действовали совместно с казанскими. В 1521 году Россию опустошили Махмет-Гирей крымский и Саип-Гирей казанский. В 1537 году казанский хан и крымский царевич Сафа-Гирей снова бесчинствовали в Московском царстве. В 1552 году крымцы с казанцами до Тулы.

Непрерывными были набеги из Сарая, из Казани, из Крыма. Так сколько же мирных дней оставалось у Русского Народа для созидания!? Историк верно подметил: «России оставалось или стереться и не быть, или замирить буйных соседей оружием». Ведь только с XV по XVIII столетия, по подсчётам известного слависта В.И. Ламанского, татарами и турками было уведено в рабство около 5 миллионов русских. «Все домашние рабы в Константинополе, – пишет Б. Башилов, – как у турок, так и у христиан, по свидетельству венецианских дипломатов, состояли из Русских. Много Русских находилось в рабстве в Египте. С начала XVIII века на большинстве французских и венецианских галерах гребцами были Русские рабы, пожизненно прикованные цепями к скамьям галер. Когда венецианцев, главных торговцев Русскими рабами, упрекали в бесстыдной торговле христианами, они, улыбаясь, отвечали: «Мы прежде всего венецианцы, а потом уже христиане». Таково западное христианство, уже давно ничего общего не имевшее с истинным учением Христа Спасителя, и ставшее ярым врагом истинного Православия.

В последующих главах будет рассказано о борьбе Иоанна IV Васильевича за чистоту Православной веры, о его твёрдости в дипломатических сношениях с католиками. Русский Самодержец, наречённый Грозным и названный современниками Игуменом Всея Руси, сказал папскому послу Антонию Посевину в ответ на предложение принять католичество: «Ты говоришь, Антоний, что ваша вера римская с греческою одна вера? И Мы Веру держим истинно Христианскую, а не греческую… Греки нам не евангелие. У нас не греческая, а Русская Вера!»

И Русская Православная Церковь действительно всегда резко отличалась от западной. Её создавали такие величайшие подвижники Православия, как Сергий Радонежский, Савва Сторожевский, Серафим Саровский и многие, многие другие…

Мы отвлеклись от повествования, чтобы показать, в каком положении была Русь, когда ушёл в мир иной сильный духом, твёрдый волей благоверный Государь Василий III Иоаннович, когда Царём стал малолетний его сын, которому шёл четвёртый год.

В книге «Царь всея Русь Иоанн IV Грозный» говорится: «После похорон Великого Князя Василия Иоанновича, при торжественном собрании духовенства, бояр и народа, митрополит Даниил благословил в Успенском соборе четырёхлетнего Великого Князя Иоанна Четвёртого на властвование над Русской Землёй; правительницей же, за его малолетство, являлась, естественно, по древнему Русскому обычаю, его мать – Великая Княгиня Елена Васильевна. Своё вступление в управление она начала с милостей: сидевший в тюрьме за самовольный отъезд к брату покойного Великого Князя, Юрию, князь Андрей Михайлович Шуйский был выпущен на свободу. Затем богатые дары готовились для раздачи – в память об усопшем Великом Князе – его братьям и близким людям».

Но, увы, поражённые грехами тщеславия и сребролюбия люди, забывшие Бога ради утоления своих «многомятежных человеческих хотений», не понимают языка добра. «Но уже через неделю, – говорится в упомянутой выше книге, – Великой Княгине пришлось начать беспощадную борьбу с врагами государства, которые, видя малолетство Великого Князя, не замедлили поднять свои головы. Твёрдо и решительно расправлялась молодая правительница с внутренними врагами России от имени своего малолетнего сына…»