Алекс Гиллис - Смертельное искусство. Невообразимая история тхэквондо

Спустя несколько месяцев после прибытия в Киото, Чой встретил земляка, рассказавшего, что Борец поправился и считает дни до возвращения обидчика. Чой чувствовал себя обречённым, и чтобы защититься, начал изучать карате шотокан. Это было японское боевое искусство, привезённое Гичином Фунакоши в 1922 году из Окинавы в Японию. 25 25 Фунакоши (1988), с. 26. Наблюдая за занятиями, Чой убедился в сокрушительности ударов, нацеленных в сердце, солнечное сплетение или другие жизненно важные точки.

Начавшееся в 1938 году увлечение карате усилило в Чое ту черту, которую в странах Запада ассоциируют с японскими пилотами-камикадзе или же с самураями, жившими много лет назад. 26 26 Дрегер (1974), с. 12. Чой назвал это качество Неукротимый Дух. «Идеальный ученик тхэквондо в любой ситуации будет скромен и честен. Когда же он столкнётся с несправедливостью, то будет действовать без малейшего колебания и страха, с Неукротимым Духом, независимо от того, кто этот противник и превосходит ли он числом». 27 27 Чой (1999), с. 14.

Тем не менее Чой не занимался карате долго. Он действительно тренировался в Киото несколько лет, не забывая про Борца, и позже утверждал, что достиг уровня чёрного пояса второго дана. Эксперты же оспаривают это утверждение, говоря, что, согласно стандартам самого Фунакоши, никто не мог достичь второго дана за такой короткий срок. 28 28 Чой никогда не публиковал полное имя своего инструктора по каратэ и не говорил, чему он у него научился. Его главный помощник на протяжении десятилетий Нам Тэ Хи редко видел, как Чой практиковал приемы боевых искусств. Интервью, Мадис (1 февраля 2011 г.). См. также статью Мадиса «Штурм крепости: история тхэквондо. Часть четвертая. Первые корейские школы: школы Maverick», опубликованную в 2012 году. Взято из Интернета в октябре 2015 года (www.fightingarts.com/reading/article.php?id=686). Мадис пишет: «По словам Геншина Хирониши, одного из лучших учеников Фунакоши в 1930-е и 1940-е годы (Такаги, 1989), даже выдающимся студентам требовалось два года регулярных тренировок, чтобы достичь звания шодана (яп.: „черный пояс первой степени“; кор.: чодан)». На самом же деле, за всю историю лишь один кореец – Вук Кук Ли достиг второго дана. Возможно, Чой и повысил самостоятельно свой уровень. Ведь он усердно бил деревянные доски, месил песок, чтобы набить кулаки, и тренировался так много, что пропустил свой первый год в школе. И это стало ещё одной причиной не возвращаться домой.

Карате в Японии оказалось для Чоя полезным. Местные жители постоянно оскорбляли его самого и его корейских друзей: говорили, что они воняют чесноком, без причин нападали и относились как к слугам. Чой постоянно дрался. Японские хулиганы унижали корейцев многие десятилетия, как и сама Япония с 1894 года буквально растаптывала Корею. Одна из драк Чоя началась после того, как он заступился за друга, попросив двоих обидчиков перестать запугивать парня. Преследователи восприняли такое поведение как вызов и дождались смельчака после школы. Когда они подошли, он ударил одного из них в лицо. Шею упавшего Чой немедленно придавил ногой к земле, да так, что лишь деревянные сандалии поверженного, взмыли в воздух. Второй предпочел убежать. А Чой, отпустив побеждённого, был поражён силой и осознанием собственной власти.

Чой одинаково боялся Борца и своих родителей, поэтому оставался в Японии ещё четыре года, сказавшись больным. Он экономил деньги и посылал их матери. И вот, окончив среднюю школу в двадцать четыре года, наконец, почувствовал себя уверенным, чтобы встретиться лицом к лицу со своими страхами. Он вернулся в родную деревню, гордо неся новую швейную машину для матери. Это был 1942 год, середина Второй мировой войны. Япония орудовала в Азиатско-Тихоокеанском регионе, но для Чоя, казалось, не было других проблем, кроме встречи с односельчанами и Борцом.

Вскоре, после возвращения Чоя в деревню, Борец случайно увидел его в сосновой роще неподалёку. Тот пинал ногами тонкие деревья и разбивал руками глиняную черепицу. Борец решил, что Чой был в приступе сумасшествия, ведь издалека это никак не походило ни на одно известное боевое искусство. Уже позже друг объяснил, что Чой был вполне нормален, просто занимался карате, способным убить с одного удара. В конце концов, Борец решил оставить «сумасшедшего» в покое. Вот так карлик победил своего противника без борьбы. Но с этого проблемы Чоя только начинались.

Во время Второй мировой войны Чой морит себя голодом, чтобы избежать призыва, а когда это не удаётся, то избивает японского полицейского. Однако в 1943 году его и других 4300 корейских студентов всё равно забирают в состав Императорской армии Японии. 29 29 Сон (дата неизвестна), с. 376—79. Чоя отправляют в 30-ю дивизию, дислоцированную в Пхеньяне, на территории нынешней Северной Кореи. 30 30 Подробности этой главы взяты у Чоя Хон Хи (ок. 2000), т. 1, с. 123—94. Непобедимая Япония в альянсе с нацистской Германией и фашистской Италией захватывали мир. Всего за шесть недель Япония уничтожила около 500 000 мирных жителей в прежней столице Китайской республики – Нанкине. Захватчики ставили медицинские опыты на заключённых в Маньчжурии. А в Бирме, Тайланде и Корее пленники умирали от тяжелой работы, сотни тысяч молодых женщин и девушек были отправлены в сексуальное рабство в качестве «женщин для утешения» японских солдат. 31 31 О (2001), стр. 3—19.

Даже сегодня нешироко известен факт, что многие корейцы добровольно сражались на стороне японцев. Однако Чой был бунтарем, а потому в Пхеньяне присоединился к тайному плану мятежа и побега из расположения части. Позже план будет назван «Пхеньянский инцидент». 32 32 Чой (c. 2001), т. 1, с. 130—38. Я получил исторические факты Сона (дата неизвестна), с. 2, интервью с Палмером (январь 2005 г.).

В те тяжёлые дни Чой воровал корм у лошадей, а из-за пыток и смертей, невольным свидетелем которых он становился, начал постепенно терять рассудок. Несколько солдат в его части взбунтовались, но их заточили в военную тюрьму. Был случай, когда корейский заключённый Юм, чтобы выйти на свободу, стал притворяться сумасшедшим. Во время переклички он, голый, залез под самый потолок на балку, балансировал там, мочился вниз и кричал: «Эй, япошки, пейте!». 33 33 Интервью, Лим (17 августа 2002 г.). Охранники схватили «чокнутого» и только через три дня вернули в камеру избитого и со следами пыток. Друзья предупреждали Юма больше не провоцировать охрану, но тот не слушал. Однажды он пропал. Только после войны друзья встретили его уже реально сумасшедшего, потерявшего рассудок от пыток.

А ещё один сослуживец Чоя скрылся в пыли под половыми досками на пять дней. Затем пробрался на плац, где на сорок дней залёг в одну из стоявших здесь же корзин, накрытую соломой. Японские военные, ежедневно тренировавшиеся рядом, даже не подозревали, что он был внутри. Гражданские корейцы, владевшие этими корзинами и работавшие на японцев, скрытно кормили соотечественника. Но он, изнурённый страхом, видевший ад и рай, не раз умиравший и воскресавший, в конце концов, сошёл с ума и скончался от тифа. 34 34 Эта сомнительная история по словам солдата Чха (дата неизвестна), с. 30.