Журнал Современник - Журнал Наш Современник 2006 #10

В стихах и публицистических статьях Ф. И. Тютчев, как и другие славянофилы, целью объединения славян считал утверждение духовных начал, духовного единения славянских народов, высокую нравственность и просвещение.

Если в западном ареале геополитика формировала волю к власти, к покорению народов, в том числе славянских, то русская геополитическая мысль развивала тему братской любви и взаимоуважения в качестве средства всеславянского единства.

Прямо отвечая на заявление германского канцлера О. Бисмарка, что единство наций достигается только “железом и кровью”, Тютчев написал известные строки:

“Единство, — возвестил оракул наших дней, -

Быть может спаяно железом лишь и кровью…”

Но мы попробуем спаять его любовью, -

А там увидим, что прочней…

Сравним русский настрой на взаимоотношения с другими народами с подходом тех, кто формировал мировоззрение западных политиков и обывателей. Учтем и совпадение по времени — вторая половина XIX столетия.

Вот только некоторые взгляды американских “светил”.

Теория “предопределенной судьбы”, изложенная Дж. Стронгом в 1885 г., обосновывала богоизбранничество американцев: “Звезда христианства остановилась над американским Западом, и здесь она останется навсегда. …Сюда, к колыбели молодой империи Запада, принесут дань все нации мира, как некогда они приносили свои дары к колыбели Иисуса… Мы держим ключи от будущего”. Предназначение богоизбранной нации, разумеется, не сильно отличается оригинальностью от других избранных: “Эта раса (англосаксы. — Л. И.) предназначена для того, чтобы одни расы вытеснить, другие ассимилировать, и так до тех пор, пока все человечество не будет англосаксонизировано”.

Дж. Барджесс заявлял в начале ХХ века: “Вмешательство в дела народов не полностью варварских, имеющих некоторый прогресс в организации государства, но продемонстрировавших неспособность полностью решить проблемы политической цивилизации, — справедливая политика”. Интервенция, по его мнению, есть “право и долг” политических наций по отношению к “неполитическим”: поскольку “на стадии варварства не существует человеческих прав”, то “такое положение вещей возлагает на американцев обязанность не только ответить на призыв остальных народов о помощи и руководстве, но также заставить принять таковые, применив, если потребуется, любые средства”.

“Теория границ” Ф. Тернера поставила сохранение процветания США в прямую зависимость от экспансии: “Экспансия является тем средством, которое дает возможность подавлять волнения, сохранять демократию и восстановить процветание”. Но так как “дары свободной земли не предложат себя сами”, то “первый идеал — завоевание”.

Даже эти фрагменты ярко свидетельствуют об экспансионистской, агрессивной сущности мировоззрения западных идеологов и политиков. И как свежи эти подходы в наши дни! Американский конгресс в форме закона принял в середине 90-х годов ХХ столетия политическую установку “не допустить возникновения государства-конкурента, способного бросить вызов Соединенным Штатам в любой сфере”. Значит, тормозили и будут тормозить развитие других стран, и России в первую очередь.

Себя же варварами не считали и не считают. И то, что Запад сделал с Югославией, с братским сербским народом, с Ираком, Ливаном, с их точки зрения, законно и цивилизованно. Так же, как “цивилизованно” поступил Гай Юлий Цезарь, приказавший отрубить по локоть руки всем мужчинам города Аксиллодон за сопротивление римлянам. Или базилевс Византии Василий, повелевший выжечь глаза 15 тысячам болгар, оставляя лишь по одному глазу на 100 человек. Лишь потому, что те были славянами и посмели мужественно сражаться с врагом. А массовое отравление и убийства американских индейцев в эпоху освоения “дикого Запада”? А гитлеровские газовые камеры?

Да и в сегодняшнем “цивилизованном” мире не лучше, недаром выдающийся американец, наш современник Линдон Ларуш именует его “поствестфальской мировой фашистской диктатурой банкиров”. Потому целые цивилизации обрекаются на финансовое удушение и вымирание, на лишение жизни посредством самых современных технологий в виде высокоточного оружия и других достижений Запада.

Наши славянофилы видели в западноевропейской цивилизации, выходцами из которой являются США и Канада, своего оппонента. Их главный тезис — Европа враждебна России. Обратим внимание: не Россия враждебна Европе, а именно наоборот. В то же время они подчеркивали, что византийский Восток и латинский Запад — два равновеликих и равнозначных поля европейской цивилизации, но со своими системами ценностей, которые взаимодополняли друг друга, взаимодействовали друг с другом. Но Западная Европа всегда стремилась поглотить славянский мир, подчинить его своей культуре, переидентифицировать его.

Н. Я. Данилевский пришел в лагерь славянофилов во второй половине XIX столетия как бескомпромиссный борец против подражания Европе, заискивания перед ней, встраивания в Европу. Свой главный труд “Россия и Европа” он посвятил научному анализу сущности европейской и славянской цивилизаций, сделал вывод о враждебности Европы по отношению к России и славянскому миру, дал прогностическое описание будущего отношений двух культур. И сегодня российская геополитическая и историческая научная среда почитают Н. Я. Данилевского как гениального теоретика цивилизаций, определившего последние в качестве культурно-исторических типов человечества.

В славянстве мыслитель разглядел молодость и духовную энергию, доминанту культурного творчества. Он предрекал славянскому миру оптимистическое будущее. В европейской же цивилизации, подчеркивал он, доминирует рационализм социально-экономической деятельности, и потому Европа переживает свою “конечную” стадию.

Говоря о главных различиях национальных характеров европейских и славянских народов, Н. Я. Данилевский подчеркивал агрессивность первых и миролюбие вторых. Славянский культурный тип отличается высокой духовностью, проистекающей от православия, преемственностью истины христианства, исполнением божественного промысла. И в этом христианская миссия славян.

Насильственность западного этнического характера, по Н. Я. Данилевскому, проистекает от католической схоластики, феодально-социального деспотизма, индивидуализма в общественной жизни, религиозной и философской анархии, упадка культурно-исторического типа в целом.

Однако Н. Я. Данилевский, как и его последователи (Н. С. Трубецкой, К. Н. Леонтьев, К. Н. Бестужев-Рюмин и другие), признавал за Европой высокие достижения в области науки и техники, успехи в политической, культурной и промышленной деятельности. В то же время, писал он, “славянский культурный тип представил уже достаточно задатков художественного и научного развития, по которым мы можем заключить о его способности достигнуть и в этом отношении значительной степени развития, и что только относительная молодость племени, устремление всех сил его на другие, более насущные стороны деятельности не дали славянам возможности приобрести до сих пор культурного значения в точном смысле этого слова”.