Досым Сатпаев - Деформация вертикали. От «анонимных империй» до антилобби

В данном случае здесь проявляется отрицательная сторона того многогранного явления, каким является современный лоббизм. Абсолютизацию именно этого момента в деятельности групп давления вряд ли можно считать правомерным, обоснованным и научным подходом. Лобби представляет собой «…не только закулисный подкуп, но и систему аргументации, механизм подготовки и принятия социально-конструктивных актов» 76 76 Политология – энциклопедический словарь. – М.: MКУ, 1993. – 431с. (С.159). .

Как отметил один профессиональный лоббист по этому поводу: «Уже сегодня три «В» (которые составляли когда-то основу лоббистской деятельности), а именно, boozе (спиртные напитки), bribes (взятки) и broads (полная бесконтрольность) – исчезли… Сегодня хороший лоббист должен иметь способность собирать фактическую информацию… за короткий период времени для тех людей…, кому она необходима…» 77 77 Thomas E. Patterson. The American Democracy. USA: Mc Grow-Hill Publishing company. P. 320. .

Это говорит о том, что современный лоббизм является важным и необходимым каналом коммуникации между обществом и властью, предоставляя дополнительную возможность для социальных институтов влиять и воздействовать на государственные структуры, которые сами заинтересованы в своих отношениях с лоббистами, находя это сотрудничество взаимовыгодным и полезным.В этом контексте информационно-коммуникативная роль групп давления вписывается в кибернетическую модель К.Дойча, который рассматривал политическую коммуникацию и информацию важным и первоочередным условием эффективности функционирования всей политической системы.

Кибернетическая модель политической системы (по Карлу Дойчу)

78 78 Информационно-кибернетическая модель политической системы. http://socio.escience.ifmo.ru/matherials/217/

Кибернетическая модель политической системы К.Дойча может быть представлена в виде коммуникативной цепочки: рецепторы, которые принимают сообщения из внешней среды и осуществляют функцию кодирования, отбора информации и обработку данных – блок «памяти и ценности»,где полученная информация обрабатывается, накапливается, хранится и поступает в – центр принятия решений, который отдает распоряжение блокам-исполнителям – «эффекторам».В то же время К. Дойч, как и Д. Истон, вводит «контур обратной связи». При этом рецепторыполучают импульсы не только из окружающей среды, но и от эффекторов, которые дают информацию о результатах выполнения решений и о состоянии самой системы.

«К. Дойч выделяет в политической системе три основных типа коммуникаций:

– личные неформальные коммуникации (face-to-face), например, персональный контакт кандидата в депутаты с избирателем в непринужденной обстановке;

– коммуникации через организации и группы давления…;

– коммуникации через средства массовой информации (печатные или электронные).

Описание и анализ моделей политических систем показал, что во всех рассмотренных моделях важную роль играет информационно-коммуникативное взаимодействие, причем информация и коммуникация выполняют, по меньшей мере, две основные функции:

– являются специфическими ресурсами властных структур и политических субъектов;

– являются специфическим инструментом или средством реализации интересов политических субъектов» 79 79 Там же. http://socio.escience.ifmo.ru/matherials/217/ .

В рамках этой модели активная коммуникативная деятельность групп давления как входящего процесса внешних импульсов позволяет, с одной стороны, минимизировать эффект запаздывания системы в ее реагировании на сложившуюся обстановку и существующие социальные потребности, а с другой стороны, повысить способность системы вырабатывать упреждающие меры по поводу вероятностных негативных ситуаций и потенциальных проблем. В конечном счете, это повысит уровень самоорганизации и самонастройки политической системы к динамическим процессам внешней среды.

Исходя из вышесказанного, нет смысла отрицать лобби как «темную», асоциальную силу, подпитывающую коррупцию, целесообразнее было бы признание его в качестве существенного фактора политической жизни, дополняющего социальную мозаику демократического общества, ибо, как заметил вышеупомянутый Дж. Монохэн, «…лобби можно сравнить с дыханием. Оно необходимо, хотя воздух бывает чистым или отравленным» 80 80 Cавельев В.А. Капитолий США: прошлое и настоящее. – М.: Мысль, 1989. C. 251. .

Но артикуляция интересов множества заинтересованных групп, присущих гетерогенному обществу, не означает их полной абсорбации политической системой, которая использует функцию регулирования требований для фильтрации потока требований и их канализирования. Д. Истон рассматривал большинство требований в качестве первичного сырья, на основе которого производятся продукты решения. Это говорило о том, политическая система наряду со средствами легитимизации власти должна включать в себя и средства политической легитимизации требований.

2.2. Вымирают ли «партийные динозавры» в эпоху гибридных партий и групп давления?

Роль фильтра в демократических обществах играют различные институционализированные структуры в лице автономных партий или парламента, а в закрытых политических системах, характерных для авторитарных и тоталитарных режимов, эти функции фактически не выполняются по причине отсутствия «дверей» в политическую систему для входящих социальных импульсов. В качестве «привратников», канализирующих и фильтрующих требования, могут выступать и некоторые наиболее мощные группы давления, особенно в тех политических системах, где традиционно силен корпоративизм.

Наряду с артикуляцией интересов, другой важной функцией групп давления в рамках системного анализа является участие в процессе систематизации, упорядочивания различных требований путем агрегирования интересов. «Согласно системному анализу заинтересованные группы рассматриваются в качестве одного из привратников, который фильтрует многочисленные требования, предъявляемые правительству…» 81 81 Heywood A. Politics. London: Macmillan, 1997. P. 256. .

В отличие от партий, группы давления являются выразителям более частных, узких интересов, выдвигая конкретные требования и используя больший набор инструментов воздействия на власть. В этом контексте многих исследователей групповой политики занимает проблема выявления различий между двумя организационными формами артикулирования и агрегации социального интереса, каковыми являются группы давления и политические партии.

Уже упомянутый К. Дойч ставил группы давления и политические партии в один ряд в своей теории трех основных типов политической коммуникации.