Константин Ратченко - Речи ненависти

Ввиду того, что экономические способности северокорейских туристов слабые, то они могут, собственно, даже не въезжать во Владивосток, а лишь отметиться на границе, поставить печать и отправляться обратно. Нам-то что главное – чтоб статистика улучшилась. Всё по закону получится. Таким образом можно будет обменять одного младенца на десять севкор туристов.

Согласно информации Территориального органа Федеральной службы государственной статистики по Приморскому краю, в 2018 году родился 20021 младенец. А в 2017 году – 20937. То есть в 2019 – появится около 20 тысяч.

Следовательно, их можно обменять на 200 000 задокументированных туристов в год. Представляете, как эти данные обрадуют Владимира Путина на ВЭФе, когда губернатор Олег Кожемяко публично расскажет о показателях! Президент будет в восторге, а губернатор тем самым в очередной раз подтвердит свою сверхчеловечность.

В принципе, после того, как младенцы достигнут совершеннолетия, их можно и вернуть обратно в Россию. Хотя в таком случае они будут попадать под ответственность департамента по делам молодёжи и прочих организаций, связанных с молодёжной политикой, но, уверен, что никаких проблем ребята после Северной Кореи не создадут, а наоборот – сумеют показать образцово, как следует ходить на митинги ЗА власть и как следует Курилы и Крым любить искренней и прозрачной любовью.

Надеюсь, что и губернатор, и его заместители, а также комитет по социальной политике ЗСПК оценят законопроект «О способе извлекать пользу из младенцев, обременяющих семьи бедняков в Приморском крае». Ведь видит бог, что школьники Приморью не особо нужны. Во-первых, этот законопроект спасёт край от проблем, с которыми приморская власть не может справиться, но в то же время стимулирует повышение рождаемости, о которой зачем-то так печётся президент. Во-вторых, фактически повысим статистику по количеству туристов, приезжающих в столицу Дальнего Востока.

Вчера у меня, у ректора ДВФУ Никиты Анисимова и у директора школы города Большой Камень состоялось совещание по вопросу образования в Евразийско-Тихоокеанском регионе.

Каждый из участников встречи подготовил доклад. Ректор ДВФУ доложил об успехах вуза в рейтинге мировых вузов, что-то там про научные публикации поведал, о наборе забугорных граждан и о планах идти на Восток. Директор школы из Большого Камня доложил о том, сколько учеников большекаменской школы не сели в тюрьму до получения аттестата, а также привёл статистику о том, сколько сели и за что.

Я же подготовил доклад о своем видении развития российского образования в целом. Собеседники слушали с большим интересом, а после у нас завязалась дискуссия, в ходе которой я родил предложение для Никиты Анисимова, котором решил здесь поделиться.

– Ну, так что, Никита Юрьевич. Вот вы говорите идти на Восток, идти на Восток. А в чём философия этого похода? В чём идея? Нам нужны смыслы! – риторически вопросил директор большекаменской школы, перебирая чётки, сделанные из подольского хлеба.

Ректор ДВФУ задумался. А я одобрительно кивнул директору. Тот продолжил.

– Образование – это ведь не продукт, а процесс. Вектор развития и будущего, в которое мы вольно или невольно, как осуждённые, идём и шли вчера. Но стоит не забывать, что будущее всегда недостижимо. Оно всегда на шаг впереди, а мы лишь играем в «догонялки», как вороны, летящие в синюю даль над пшеничным полем на картине «Пшеничное поле и вороны» Ван Гога. Понимаете? – спросил директор большекаменской школы.

– Нет, – ответил я.

Образовалась мхатовская пауза. Мхатовская пауза затянулась. И я взял инициативу разговора в свои руки.

– Господа, это всё, конечно, хорошо. Но наша встреча обязана иметь conclusion. Необходимо выработать резюме и сделать дорожную карту ДВФУ, чтобы нам было к чему идти! Всем вместе! Вот Никита Юрьевич заявил, что ДВФУ идет на Восток. Но заявление это весьма абстрактное и надо признать, что когда мы обойдем весь Земной шар, то вернемся к тому, с чего начинали. Только если мы выйдем на Восток из «южных» ворот ДВФУ, то вернемся к «северным».

– М-да, – поддержал меня ректор.

Это философское «м-да» обрадовало меня, ведь обратная связь от собеседника лучше, чем её отсутствие. И я сходу выдал великолепный план.

– Нам необходимо не просто идти на Восток, а идти к чему-то конкретному! И у меня уже есть некоторые стратегические наработки…

– Что же вы предлагаете, Константин? – спросил меня директор большекмменской школы, учащиеся которой иногда попадают в тюрьму до получения аттестата.

– Я предлагаю поставить новую цель. Если идти на Восток из Владивостока, то можно прийти в Тихий Океан, перешагнув Японию и Шикотан. После Тихого океана мы попадем в Калифорнию… А там в знаменитый университет Стэнфорд, выпускниками которого стали обычные русские парни Сергей Брин и Ларри Пейдж.

– И что мы там будем делать, когда придём? – не унимался директор большекаменской школы, в которой родители макают в унитаз детей.

– Мы будем забирать своё.

– Что? – удивился ректор.

– Мы захватим Стэнфорд и распространим там листовки о том, что Стэнфорд – мусор и завод по производству планктона для безжизненных корпораций! После того, как захватим Стэнфорд, на их сайте разместим ссылку на сайт ДВФУ, и все их абитуриенты будут попадать непосредственно к нам. Очкарик Майкл из Аризоны или коренастый ботаник Стив из Орегона, мечтающий защитить диссертацию по кибернетике, будет это делать не в солнечной прокуренной дымом марихуаны Калифорнии, а у нас – в кабинете на Русском острове!

– Вы гений! – поддержал меня директор большекаменской школы, где учителя не могут справиться с пятиклассниками и лишь разводят руками.

– Но для начала мне понадобятся ресурсы в университете. Я готов занять пост проректора по охране.

– Почему по охране? – вопросил ректор.

– Потому что, Никита Юрьевич, у нас, у русских, как говорил Пётр Первый, есть только три друга: армия, флот и ЧВК «Вагнер». Ну, так вот… для того, чтобы мы начали завоёвывать новые горизонты, мне потребуется армия охранников. Поэтому давайте здесь не это.

– …

– Согласно моему плану, необходимо удвоить бюджет на охрану университета и нанять семьсот кровожадных бойцов, отбором и тренировкой которых я займусь лично на стадионе ДВФУ.

– Зачем так много?

– Затем, уважаемый ректор, что небезопасно нынче стало. Разве вы не чувствуете запах страха, витающий в воздухе? Разве может университет стать империей без мощной армии охранников? Нет. Не может. Для того, чтобы доказать миру и этому городу, что впредь ДВФУ начинает новую ветку истории, я предлагаю начать с отжатия части корпуса Владивостокского государственного университета (ВГУЭС).